Художественный текст пример из литературы: Художественный стиль: понятие, черты и примеры

Художественный стиль речи — определение, примеры текстов

Понятие художественного стиля

Особое место среди книжных стилей занимает язык художественной литературы – язык поэзии и прозы. В художественных текстах (стихах, поэмах, рассказах, повестях и т. д.) автор создаёт определённое настроение, впечатление, выражает отношение к тому, о чём рассказывает. Читатель погружается в придуманный писателем мир, радуется или переживает вместе с героями, старается понять чувства и мысли автора.

Цель языка художественной литературы – воздействие на воображение и чувства читателя, передача мыслей и чувств автора, создание яркого художественного образа, картины окружающего мира.

Характерные признаки стиля художественной литературы

1. В художественном стиле речи употребляются конкретные слова, которые помогают автору нарисовать картину; слова в переносном значении, которые создают образ; эмоционально-оценочные слова, раскрывающие отношение автора к тому, о чём он рассказывает.

2. В художественных произведениях для создания яркого, запоминающегося образа писатели очень часто используют такие тропы, как эпитеты (трескучий мороз, буйная головушка), метафоры (пора золотая, костёр рябины красной), олицетворения (луна улыбается, ветер шепчет) и сравнения (Анчар, как грозный часовой, стоит — один во всей вселенной.)

3. В стиле художественной литературы часто можно встретить синонимы, антонимы, омонимы, паронимы и многозначные слова.

4. В языке художественной литературы могут использоваться все пласты лексики русского языка: общеупотребительные, разговорные и просторечные слова, диалектизмы, термины и профессионализмы, исконно-русские и заимствованные слова.

Пример художественного стиля

Странный свет – неяркий и неподвижный – был непохож на солнечный. Это светили осенние листья. За ветреную и долгую ночь сад сбросил сухую листву, она лежала шумными грудами на земле и распространяла тусклое сияние. От этого сияния лица людей казались загорелыми, а страницы книг на столе как будто покрылись слоем воска.

Художественный Текст в интерпретации В. А. Богородицкого Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12/2015 ISSN 2410-700Х_

УДК 81-26; 81’38

Самарин Дмитрий Александрович

канд. филол. наук, доцент кафедры правового обеспечения национальной безопасности факультета экономики и права филиала Байкальского государственного университета г. Якутск, Российская Федерация Е-mail: [email protected]

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ТЕКСТ В ИНТЕРПРЕТАЦИИ В.А. БОГОРОДИЦКОГО

Аннотация

В статье анализируются взгляды ведущего представителя Казанской лингвистической школы В.

А. Богородицкого на проблему художественного текста. Он рассматривается в контексте исследований учёного, посвящённых литературному языку. Установлено, что при анализе произведений художественной литературы В.А. Богородицкий брал не только их лексико-грамматическую сторону, но также исследовал их в семантическом и стилистическом отношениях. В данной работе подчёркнуто стремление казанского языковеда к всестороннему исследованию авторских интенций, определяющих задачи произведения. Исследования художественных произведений В.А. Богородицким представляют ценность не только для общего языкознания, истории языка и стилистики, но и для изучения культуры в целом.

Ключевые слова

Литературный язык, художественная литература, стиль, стилистическая окраска, лексика, авторская позиция, культура.

Во всём мире литературный язык издавна представляет собой благодатный объект исследования для учёных-лингвистов. Особенно отличились в его изучении представители отечественной науки. В их числе необходимо упомянуть и Василия Алексеевича Богородицкого (1857-1941), виднейшего представителя Казанской лингвистической школы.

В.А. Богородицкий посвятил проблемам изучения языка всю сознательную жизнь. По замечанию Н.Ф. Алефиренко, учёный занимался русской, балтийской и татарской диалектологией, сравнительно-грамматическими исследованиями и изучал язык русских писателей [1, с. 275]. Последний момент заслуживает особого внимания. В лингвистической концепции В.А. Богородицкого исследования литературного языка, действительно, занимают значительное место. В литературном языке различаются две сферы функционирования: в письменной и разговорной формах. В то же время он отличается от языка художественной литературы с его индивидуальными, авторскими чертами. Литературный язык включает в себя язык официально-деловых документов, обучения, бытового общения, науки, публицистики, художественной литературы и иных проявлений культуры в словесной форме (письменной и устной) [9, с.

147]. Произведения художественной литературы, таким образом, представляют собой лишь часть литературного языка.

В исследованиях В.А. Богородицкого, посвящённых литературному языку, существенную роль играет стилистика. Это демонстрируют его «Лекции по общему языковедению» (1911 г.). Разграничение между стилями учёный провёл в 13-ой лекции «Введение в синтаксическое изучение языка». При всём их разнообразии особый интерес представляет художественный стиль с его красочностью и образностью выражения. Русский исследователь сравнил его с прозаическим стилем: «Стиль прозаический нуждается в точном и определённом названии предмета и его существенных свойств, тогда как стиль художественный нуждается так сказать в красочном указании признаков. Соответственно этому в художественном стиле, для живописности в образности представлений, получают большое значение прилагательные, присоединяющиеся к существительному, и наречия, относящиеся к глаголу (в роли прилагательных могут выступать также причастия, а в роли наречий — деепричастия)» [3, с.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({}); 184]. Употребление соответствующих

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12/2015 ISSN 2410-700Х_

частей речи и создаёт стилистическую окраску текста.

В произведениях художественной литературы встречаются все разновидности литературного языка. В своих работах В.А. Богородицкий неоднократно размышлял над проблемами исследования художественных текстов: кодированием (декодированием) информации, интерпретацией их читателями и созданием систем понимания смысла. Исследование художественной формы произведения учёный предлагал начать с фонетического изучения звучащего текста. К этому прибавляется оценка целостности произведения. В разборе рассказа И.С. Тургенева «Ермолай и Мельничиха» он подчеркнул: «Удачное разнообразие формы служит несомненно к выгоде художественного произведения, возбуждая в читателе чувство эстетического удовольствия» [5, с.

3-4]. Форму автор называл непременным спутником художественного произведения, поскольку её красота и соответствие содержанию создают необходимое впечатление от произведения. В.А. Богородицкий считал, что сам язык даёт возможность удовлетворять этим художественным стремлениям людей, так как содержит в себе также элементы ритма, музыкальности и созвучий, которые придают словам красоту. Но одной эстетической характеристикой учёный не ограничивался.

Для изучения художественных произведений рассмотрения одной лишь грамматической стороны недостаточно. По этой причине, кроме грамматических разделов — фонетики, морфологии и синтаксиса, В.А. Богородицкий задействовал также стилистический и лексико-семантический отделы. Необходимость стилистического анализа языка писателей он обосновывал влиянием их индивидуального характера художественного выражения на читателей. Например, в статье «Некоторые вопросы синтаксиса, морфологии и семасиологии в применении к русскому языку»: «В самом деле, письменно-литературная речь каждого писателя, не только прозаика, но и поэта, основывается непосредственно на его речи устной или разговорной; так, если, напр.

литературные произведения Пушкина сильно разнятся по языку от таких же произведений Ломоносова, то это стоит в прямой зависимости от того, что разговорная речь последнего соответственно отличалась от живой речи первого» [4, с. 180]. Сбором грамматических материалов по языку писателей дореволюционной эпохи занимались и другие лингвисты, например, В.И. Чернышёв — по всем этим трём грамматическим разделам и С.П. Обнорский — по формам склонения имён существительных.

К исследованиям В.А. Богородицким художественных произведений с лексической и стилистической стороны относятся его разборы рассказов И.С. Тургенева, в которых изображены характеры простого народа. Например, в статье, посвящённой рассказу «Хорь и Калиныч», учёный подчеркнул языковые особенности одного из ключевых персонажей: «Тип Хоря — характерный тип московско-великорусский» [6, с. 7]. Он считал, что в современной художественной литературе преломляется язык предыдущей эпохи и содержится новая лексика, отражающая общественный и экономический прогресс в жизни страны и народа. Актуальность обращения к языку писателей, о которой говорил В.А. Богородицкий, видел и А.И. Ефимов: «Отражение в художественной литературе изменений, которые происходят в стилистической системе литературного языка, а также влияние писателей на эти изменения — вот те сложные и мало ещё разработанные вопросы, которые ждут своего решения» [8, с. 28]. Проявляющийся в языке великих творцов художественной литературы прошлого культурно-исторический фон делает изучение их произведений в грамматическом и стилистическом отношении важной задачей современной лингвистики.

Историко-литературное изучение художественных произведений В.А. Богородицкий не ограничивал обращением к творчеству отдельных писателей. Эту тенденцию подчёркивал А.Н. Вознесенский, указывавший на невозможность рассматривать писателя изолированно от других деятелей художественной литературы. Исследователь писал: «Профессор Богородицкий отводит значительное место рассмотрению вопроса о связях русского народа с другими народами и тех культурных влияний, которые находили своё отражение и в художественной литературе» [7, с. 79]. Особенно это ощущалось в период романтизма. В данном отношении В.А. Богородицкий говорил не только о взаимном воздействии русской литературы и литератур европейских стран.

Именно учёные-лингвисты, а не литературоведы начали проводить эксперименты по выявлению особенностей звукового строения стихотворений. В России пионером в этой сфере стал В.А. Богородицкий, руководивший в 1919 г. опытами по исследованию ритмики дактилического и амфибрахического стихотворений. К 1940 г. предметом его изучения были ассоциации, взаимодействие ритма и рифмы в лирике

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12/2015 ISSN 2410-700Х_

А.С. Пушкина. Язык XIX столетия был богат употреблением слов книжного, архаичного характера. В этой связи учёный подчеркнул: «Необходимо обратить внимание при историческом изучении хода преобразований в ней по отношению к лексике — церковнославянизмам» [2, с. 138]. За рубежом схожими опытами занимались Э. Сиверс и его последователи.

Научное изучение произведений художественной литературы, в соответствии с мнением В.А. Богородицкого, требует от исследователя не только высокой образованности и наличия собственного мнения и восприятия художественной эстетики, но и способностей к анализу. Авторская позиция в художественном произведении играет центральную роль. Это демонстрирует анализ учёным произведений А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого и других русских классиков. Неслучайно Б. Кроче писал: «И если иной раз говорят, что писатель изобрёл новую технику романа или драмы, или художник — новую технику распределения света, слово используется наобум; так как новое техническое требование — собственно тот новый роман, та новая картина, и ничто иное» [10, p. 132]. Следовательно, очень важно выявление отношения автора к изображённым им типам и ситуациям. Нужно также проследить формирование национального характера и мировоззрение народа через изучение поступков действующих лиц.

Значение стилистических моделей для понимания языков и культур в своих работах по теории перевода подчеркнул американский лингвист Ю. Найда. В статье «Theories of translation» он указывал: «Творческие писатели постоянно нарушают непоколебимые традиции для того, чтобы привлечь внимание и увеличить воздействие того, что они хотят сообщить» [11, p. 13]. Именно в художественных произведениях крайне необходима гибкость правил и отступления от нормы. На непременность этого условия ранее указывали кроме В.А. Богородицкого, А.Н. Вознесенский, Л. В. Щерба и другие российские учёные.

Идеи В.А. Богородицкого по изучению произведений художественной литературы находятся в полном соответствии с направлениями современных психолингвистических исследований текстов. Это связано с особенностями художественной формы. А в ней сочетаются как содержательная сторона, так и акустический образ и синтаксическая структура. В таком их синтезе художественная форма и должна быть объектом исследования.

Список использованной литературы:

1. Алефиренко, Н.Ф. История лингвистических учений: учеб. пособие для студ., магистр. и асп. филол. спец. [Текст] / Н.Ф. Алефиренко. — Белгород: ИД «Белгород» НИУ «БелГУ», 2013. — 404 с.

2. Богородицкий, В.А. Заметка о ритме и форме в поэзии А.С. Пушкина [Текст] / В.А. Богородицкий // Учёные записки Казанского государственного педагогического института. — Казань, 1940. — Вып. 3. — С. 105-108.

3. Богородицкий, В.А. Лекции по общему языковедению [Текст] / В.А. Богородицкий. — Изд. 3-е. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. — 312 с. (Лингвистическое наследие XX века.)

4. Богородицкш, В.А. Некоторые вопросы синтаксиса, морфологии и семасиологии в применении к русскому языку: (Из чтений на учительских курсах в Казани в авг. 1915 г.) [Текст] / В.А. Богородицкш // Журналъ Министерства народнаго просвещЪшя. — 1915. — Ч. 47. — № 12. — Отд. 2. — С. 179-199.

5. Богородицкш, В.А. Разборъ художественно-литературныхъ произведенш: „Ермолай и Мельничиха», разказъ И. С. Тургенева [Текст] / В.А. Богородицкш. — Особый оттискъ изъ журнала «Городской и сельскш учитель». — Казань: Типо-литографiя Императорскаго Казанскаго Университета, 1899. — 7 с.

6. Богородицкш, В.А. Разборъ художественно-литературныхъ произведенш: „Хорь и Калинычъ», разказъ И.С. Тургенева [Текст] / В.А. Богородицкш. — Особый оттискъ изъ журнала «Городской и сельскш учитель». — Симбирск: Типо-литографiя А.Т. Токарева, 1895. — 8 с.

7. Вознесенский, А.Н. Опыт историко-литературного изучения художественных произведений в трудах профессора В.А. Богородицкого [Текст] / А.Н. Вознесенский // Памяти В. А. Богородицкого (к столетию со дня рождения). 1857-1957: Сборник статей. — Казань: Издательство Казанского университета, 1961. — С. 77-83.

8. Ефимов, А.И. О роли национальной художественной литературы в развитии русского литературного языка [Текст] / А.И. Ефимов // Вопросы языкознания. — 1960. — № 2. — С. 21-34.

9. Самарин, Д.А. Литературный язык в концепциях В.А. Богородицкого и Л.В. Щербы [Текст] / Д.А. Самарин // Филологические науки. Вопросы теории и практики. — Тамбов: Грамота, 2014 (1). — № 12 (42): в 2-х ч. — Ч. II. — C. 147-149.

_МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «СИМВОЛ НАУКИ» №12/2015 ISSN 2410-700Х_

iü.Croce, B. Estética come scienza dell’espressione e lingüistica generale [Testo] / B. Croce. — 4 ed. riveduta. — Bari: Gius. Laterza & Figli, 1912. — XXIII, 587 p.

ii. Nida, E.A. Theories of translation [Text] / E.A. Nida // Pliegos de Yuste. — 2006. — № 4 (1). — Pp. 11-14.

© Самарин Д.А., 2015

УДК 811. 796

Семенова Елена Владиленовна

канд. пед. наук, доцент ЛПИ-ф СФУ, г. Лесосибирск, РФ

e-mail: [email protected] Понькина Диана Владиславовна студент ЛПИ-ф СФУ, г. Лесосибирск, РФ e-mail: [email protected] Меркулов Анатолий Валерьевич студент ЛПИ-ф СФУ, г. Лесосибирск, РФ e-mail: [email protected]

К ВОПРОСУ О СРАВНИТЕЛЬНОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ В СПОРТЕ (НА ПРИМЕРЕ АНГЛИЙСКИХ И РУССКИХ ТЕРМИНОВ)

Аннотация

Статья посвящена проблеме заимствований в русском языке в спортивной терминологии из английского языка на примере волейбольных терминов. Приведены примеры конкретных терминов, вошедших в терминологию русского волейбола.

Ключевые слова Терминология, спортивная терминология, заимствования

Мысль, высказанная А.А. Реформатским об изменении и постоянном обновлении словарного состава языка [1] не теряет сегодня своей актуальности. Эти изменения, как правило, имеют экстралингвистические основания, восходящие к экономике, политике, культуре и пр. Язык в данном случае фиксирует новое явление, зачастую прибегая к заимствованию. Иногда заимствование неоправданно, что мы наблюдаем в последнее время в русском языке. Значительный приток иностранных слов, в основном английских, существенно меняет русский язык. Вместе с тем, следует отметить, что борьба за чистоту русского языка началась не сегодня [2]. При этом говорить о чрезмерной «загрязненности» русского языка, по крайней мере, некорректно, поскольку у каждого языка, включая русский язык, есть определенная система защиты, и она не позволяет языку затеряться и полностью раствориться в другом языке.

Эта идея тем более важна, когда мы говорим о тех сферах жизни, где приоритеты оказываются в другой культуре, и в связи с этим первичная номинация принадлежит тому языку, который выступает частью культуры страны.

Одним из таких явлений является спорт. Спортивные термины английского происхождения являются настолько неотъемлемой частью современного русского языка, что часто их происхождение не чувствуется (например хоккей, тайм, старт, финиш и др.).

Нас заинтересовал вопрос английских заимствований спортивной терминологии в русском языке на примере волейбола. Изучению этой проблемы посвящена данная статья.

Прежде обратимся к категории «терминология».

Известно, что терминология это совокупность терминов определенной отрасли знания или производства, а также учение об образовании, составе и функционировании терминов. Термин трактуется

ИНВЕРСИЯ — это… Примеры из литературы

Одним из средств выра­зи­тель­но­сти худо­же­ствен­ной речи явля­ет­ся сти­ли­сти­че­ская фигу­ра — инвер­сия, суть кото­рой состо­ит в рас­по­ло­же­нии слов в обрат­ном порядке.

Латинское сло­во «inversio» зна­чит «пере­ста­нов­ка, пере­во­ра­чи­ва­ние».

Инверсия — одна из самых рас­про­стра­нен­ных сти­ли­сти­че­ских фигур. Этот обо­рот поэ­ти­че­ской речи заклю­ча­ет­ся в свое­об­раз­ной рас­ста­нов­ке слов, нару­ша­ю­щей обыч­ный порядок:

• под­ле­жа­щее рас­по­ла­га­ет­ся после сказуемого;
• опре­де­ле­ние нахо­дит­ся в пост­по­зи­ции по отно­ше­нию к опре­де­ля­е­мо­му слову;
• отрыв эпи­те­та от опре­де­ля­е­мо­го слова;
• допол­не­ние выно­сит­ся впе­ред сказуемого.

Определение

Инверсия — это пере­ста­нов­ка обыч­но­го (ней­траль­но­го) поряд­ка слов в пред­ло­же­нии с целью под­чер­ки­ва­ния смыс­ло­вой зна­чи­мо­сти, поэ­ти­че­ской выра­зи­тель­но­сти отдель­ных слов или при­да­ния всей фра­зе осо­бой инто­на­ции, сти­ли­сти­че­ской окрас­ки, тор­же­ствен­но­сти и возвышенности.

Дополнительный мате­ри­ал

А вот какое опре­де­ле­ние инвер­сии в лите­ра­ту­ре дает Википедия.

Перестановка слов выде­ля­ет, под­чёр­ки­ва­ет их, при­да­ет худо­же­ствен­ной речи боль­шую выра­зи­тель­ность. С помо­щью инвер­сии писа­те­ли акцен­ти­ру­ют вни­ма­ние на том сло­ве, кото­рое несет основ­ную смыс­ло­вую нагруз­ку в выска­зы­ва­нии, чем доби­ва­ют­ся наи­боль­ше­го воз­дей­ствия на читателя.

Когда б вы зна­ли, из како­го сора
Растут сти­хи, не ведая стыда,
Как жёл­тый оду­ван­чик у забора,
Как лопу­хи и лебеда.

А. Ахматова

Примеры инверсии в художественной литературе

Пришла она, желан­ная, при­шла благоуханная,
Из све­та дня соткан­ная волшебница-весна.

К. Феофонов

Сегодня у бере­га наше­го бро­сил свой якорь досель неиз­вест­ный корабль. Н. Гумилёв

Скоро полу­чишь ответ ты — весточ­ку в несколь­ко строк. В.Высоцкий

Постпозитивное рас­по­ло­же­ние опре­де­ле­ний харак­тер­ны для сти­ля твор­че­ства писа­те­лей XIX века. При такой инвер­сии уси­ли­ва­ет­ся смыс­ло­вая нагруз­ка на опре­де­ле­ние, так как зача­стую его атри­бу­тив­ное зна­че­ние ослож­ня­ет­ся оттен­ком пре­ди­ка­тив­но­сти, как у М.Лермонтова:

Со всех сто­рон горы непри­ступ­ные.

На меня она име­ла вли­я­ние силь­ное. И.С. Тургенев

Участие и любовь непри­твор­ные вид­ны были на лице Анны. Л.Н. Толстой

Аркадий Павлович гово­рил голо­сом мяг­ким и при­ят­ным. И.С. Тургенев

В поле чистом сереб­рит­ся снег вол­ни­стый и рябой. А.С. Пушкин

Я хочу изве­дать тай­ны жиз­ни муд­рой и про­стой. И. Бродский

Сидит на камне меж­ду ними лез­ги­нец дрях­лый и седой. А.С. Пушкин

Сильным сред­ством смыс­ло­во­го выде­ле­ния опре­де­ле­ния явля­ет­ся его «отрыв» от опре­де­ля­е­мо­го сло­ва, при­чем оно может нахо­дит­ся как в нача­ле, так и в кон­це пред­ло­же­ния. Этот при­ем инвер­сии мастер­ски исполь­зо­вал И.С. Тургенев:

Удивительное со мной про­изо­шло при­клю­че­ние.

Книгу для вас при­об­рёл инте­рес­ней­шую.

Обеды зада­вал он отлич­ные.

Где глаз людей обры­ва­ет­ся куцый… В. Маяковский

Красные, голу­бые, жёл­тые под­ни­ма­ют­ся к небу ска­ли­стые вер­ши­ны.  А. Коптяева.

Расположение допол­не­ния перед ска­зу­е­мым носит инвер­си­он­ный харак­тер, напри­мер, у С.Есенина:

Там, где капуст­ные гряд­ки
Красной водой поли­ва­ет восход,
Клененочек малень­кий матке
Зеленое вымя сосёт.

Отметим так­же, что в сти­хо­твор­ных текстах инвер­сия выпол­ня­ет рит­мо­об­ра­зу­ю­щую функцию.

В поле чистом,
Луны при све­те серебристом,
В свои меч­ты погружена,
Татьяна дол­го шла одна.

А.С. Пушкин

Видеоурок

Скачать ста­тью: PDF

Художественный стиль — отличительные особенности

Характер произведения напрямую зависит от стиля, который использует автор во время написания. Классики русской и зарубежной литературы реализовывали в своих текстах художественный стиль. Он является одним из противоречивых и запутанных жанров.

Художественный стиль: понятие, черты

Автор пишет рассказ или роман в целях открытия читателю своих внутренних переживаний.

Художественный стиль используется в литературных произведениях. Примеры художественного текста должны рассказывать о жизненной ситуации, открывать простые истины в понимании автора.

Художественный стиль встречается в таких жанрах, как поэма, стихотворение, пьеса, рассказ, роман и повесть.

Чтобы максимально полно выразить эмоции и точнее объяснить точку зрения, автор использует различные языковые средства в художественном стиле из других речевых жанров.

Эстетическое мнение рассказчика должно вызвать у аудитории не только положительную, но и отрицательную реакцию. Без ответного слова сложно понять, вник ли читатель в прочитанные строки. Это является одной из проблем художественного текста. Не каждый автор умеет правильно использовать выразительные средства в тексте.

Поэтому читатель может не вникнуть в мысль автора, не убедиться в ней и поставить под сомнение прочитанное. Если после прочтения у человека возникают вопросы или желание выразить мнение, то это считается откликом на произведение. Но не является гарантией полного понимания смысла.

Получив ответы на вопросы, послушав мнение других читателей, он может убедиться в точности и правильности мыслей рассказчика.

Отличительные черты художественного стиля

1. Автор выражает собственную позицию посредством различных инструментов литературного языка. Предложение в художественном стиле содержит тропы – эпитеты, метафоры, прямую речь, сравнения и т.д.
2. Текста в жанре художественного стиля наполнены эмоциями.
3. Персонажи художественной литературы описаны ярко и живо с помощью языковых средств.
4. Присутствие автора в некоторых произведениях наблюдается постоянно.

Главная задача художественного стиля – донести до читателя мнение автора таким образом, чтобы на это мнение шел ответный призыв (критика). Разнообразные стили художественной литературы позволяют подать любую информацию интересно и необычно.

Например, феномены науки описываются в произведениях научно-художественным стилем. В газетах и журналах может использоваться художественно-публицистический стиль.

Основные признаки художественной стилистики

Чтобы понять, что текст художественный, необходимо найти определенные признаки. Черты, описанные выше, являются характерными для художественного стиля. К ним можно добавить и другие характеристики.

1. Речевая многозадачность. В правильно написанном тексте художественного стиля каждое слово будет иметь значение. Слова вызовут у читателя различные мысли относительно дальнейших событий в истории.
2. Не всегда понятно, какое именно языковое средство использовал автор. Суть текста – не объяснить языковые формы самовыражения, а показать точку зрения, чувства, мысли.
3. Рассказчик может рассказать о своей позиции разными способами. Можно это сделать плавно, или же ярко и спокойно. В любом случае, текст художественного стиля подразумевает самовыражение автора.
4. У каждого рассказчика создан собственный стиль. Автор берет из другого жанра русского языка какие-либо средства. По этой причине произведения отличаются друг от друга. Другими словами, создается «авторский слог».
5. Упорядоченный текст. Произведение имеет четкую структуру глав.
6. Одно слово может иметь несколько значений.
7. Шаблонные фразы не употребляются.

Функции художественного стиля

Различаются три функции художественного стиля.

1. Первая – эстетическая. Художественный текст не только доносит читателю определенный смысл, но и вызывает эстетические чувства. Через идейное восприятие аудитория должна понять смысл всего произведения.
2. Вторая функция – воздействующая. Через эмоции автор воздействует на читателя и одновременно доносит то него информацию о мире. В виде информации может выступать простая житейская мудрость, мнение автора по какому-либо вопросу.
3. И третья функция – коммуникативная. Читатель отвечает на мысли и идеи, описанные в произведении. Если текст выполнил первые две задачи неправильно, то не будет отклика от аудитории. А это означает, что произведение не выполнило ни одну задачу и мировоззрение рассказчика понято неправильно.

Область использования стиля

Художественный жанр используется в литературе. Разделяются подстили: художественно-публицистический и научно-художественный.

Благодаря синтаксическим и морфологическим характеристикам, стиль используется в таких подстилях, как: эпос, лирика, драма.

Эпос разделяется на эпопею, роман, рассказ и повесть. Так же эпосом считаются былины, баллады, легенды, мифы и притчи.

1. В эпопее большую роль занимают исторические события.
2. Сюжетная линия романа строится на жизни героев.
3. В рассказе речь идет об одном случае.
4. Повесть вмещает в себя характеристики рассказа и романа.
5. Лирика, то есть стихотворная форма, разделяется на оду, эпиграмму, элегию, сонет. Данный жанр хорошо используется Шекспиром.
6. Ода – восхваление события или человека, эпиграмма — сатирическое стихотворение.
7. Элегия – лирическое стихотворение.
8. Сонет – особая стихотворная форма со строгим построением.
9. В драме разделяются такие жанры, как комедия, драма, трагедия.
10. В комедии автор высмеивает социальные проблемы или пороки с помощью сатирических приемов.
11. Трагедия рассказывает о сломанных судьбах героев.
12. В драме очень хорошо используют такое средство, как диалог в художественном стиле.
13. Через диалог описывает острый и интересный сюжет, отношения персонажей друг с другом и обществом.

Языковые особенности художественного стиля речи

В художественном стиле применяются различные языковые средства. Некоторые заимствованы из других жанров. Главной особенностью художественного стиля является обилие морфологических и синтаксических свойств.

Большую роль отводят глаголам, местоимениям, прилагательным и причастиям. Они делают текст динамичным, искренним. Текст художественного стиля использует весь обширный ассортимент синтаксиса – знаки препинания, причастные обороты, прямая речь, цитаты.

Авторы текстов художественного стиля используют методы словообразования. В частности, изменяются суффиксы слов для придания эмоциональности. Это можно заметить при анализе текста художественного стиля.

Элементы художественного стиля

Для стиля характерны различные языковые средства для самовыражения. Другими словами — тропы. Среди них:

• Эпитеты.
• Метафоры.
• Сравнения.
• Аллегория.
• Инверсия.

Помимо передачи эмоций и мнения автора, характерно использование языковых средств из других стилей. Чтобы обнаружить текст художественного назначения, нужно хорошо знать значение и применение этих элементов.

Детализация в художественном тексте

В тексте уточняется каждая деталь. Даже если она не будет влиять на дальнейший сюжет. Например, в романе «Поющие в терновнике» рассказ о птице сначала кажется непонятным.

Однако, есть намек на обычную историю любви. Уже в конце книги читателю открывается полный смысл цитаты священника. На первый взгляд, этот рассказ о птице, поющей раз в жизни, ничего не значит. Но прочитав далее, станет понятно, что автор имеет в виду.

Детализация в рассказе может означать что-то важное. Это, своего рода, намек или подготовка читателя к важному событию или открытию.

Передача чувств и эмоций автора

Собственное мнение автор дополняет чувствами и эмоциями. Этот прием выполняет задачу формирования отношения аудитории к описываемой ситуации.

Эпитеты

Эпитет (от греч. ἐπίθετον – «приложенное») – троп, выражающийся в форме прилагательного, реже наречия, существительного, числительного.

При появлении эпитета в тексте появляется другой смысл, новый оттенок. У слова, «приложенного» к этому элементу, появляется красочность и насыщенность. Например, «деревянное лицо».

Эпитет дополняет мнение автора, делает его более развернутым, описывает характер предмета и создает нужную атмосферу. Есть тавтологические и фольклорные эпитеты.

Метафоры

Метафора (др.-греч. μεταφορά — «перенос», «переносное значение»). С древнего греческого языка это слово означает «перенос».

В тексте метафора имеет такое же значение – то есть, свойства одного предмета переносятся на другой. Автор сравнивает явления с помощью слов, заменяя смысл. Читатель практически сразу разгадывает тайну.

Пример: «Когда Варя увидела цену сумки, ее «задушила жаба». Увидев цену, Варя пожалела на нее денег. Если бы автор описал прямыми фразами происходящее, предложение вряд ли обладало тайной, интересом.

Сравнения

Сравнение – распространенный троп. Его смысл – сравнить два предмета или явления по отношению к одному явлению (или предмету). Целью данного действия является обнаружение новых, важных для рассказчика свойств.

Аллегория

Аллегория – это объяснение автором абстрактных идей с помощью субъективного образа. Так же может выражаться в форме диалога. То есть, автор объясняет какой-либо стереотип с помощью конкретного случая.

Использование элементов других стилей

Главным элементов, заимствованным из других стилей, в художественном тексте – прямая речь. Вообще, встречается довольно много иных стилевых элементов в художественном стиле. Прямая речь взята из разговорного стиля.

Инверсия

В инверсии значимая часть предложения выделяется среди других слов. Это влияет и на дальнейший смысл всего сюжета. Выделяется она посредством перестановки слова.

Художественный стиль разбор примера

Любой художественный текст можно определить по его признакам. Возьмем отрывок из произведения Бунина:

Черты, присущие художественному произведению:

1. Детали описываются тщательно.
2. Множество эпитетов.
3. Текст вызывают эмоции.

Жанры художественного стиля речи

Художественный стиль используется в художественной литературе. Он воздействует на воображение и чувства читателя, передаёт мысли и чувства автора, использует всё богатство лексики, возможности разных стилей, характеризуется образностью, эмоциональностью речи.

Эмоциональность художественного стиля отличается от эмоциональности разговорно-бытового и публицистического стилей. Эмоциональность художественной речи выполняет эстетическую функцию. Художественный стиль предполагает предварительный отбор языковых средств; для создания образов используются все языковые средства.

Жанр как понятие появился уже очень давно, еще в античном мире. В это же время появилась и типология жанров. Сегодня типологии текстов более строгие и обладают четкими границами. Причем применяются они во всех сферах жизни – в государственной деятельности, в профессиональных сферах, театре, медицине и даже быту.

Жанры в художественной литературе – это особый сложный вопрос. Как известно, все литературные произведения в зависимости от характера изображаемого относятся к одному из трёх родов: эпосу, лирике или драме. Литературный род — это обобщённое название группы произведений в зависимости от характера отображения действительности.

ЭПОС (от греч. «повествование») — это обобщённое название произведений, изображающих внешние по отношению к автору события.

ЛИРИКА (от греч. «исполняемое под лиру») — это обобщённое название произведений, в которых нет сюжета, а изображаются чувства, мысли, переживания автора или его лирического героя.

ДРАМА (от греч. «действие») — обобщённое название произведений, предназначенных для постановки на сцене; в драме преобладают диалоги персонажей, авторское начало сведено к минимуму.

Разновидности эпических, лирических и драматических произведений называют видами литературных произведений.

Вид и жанр — понятия в литературоведении очень близкие.

Жанрами называют вариации вида литературного произведения. Например, жанровой разновидностью повести может быть фантастическая или историческая повесть, а жанровой разновидностью комедии — водевиль и т.д. Строго говоря, литературный жанр — это исторически сложившийся тип художественного произведения, содержащий определённые, свойственные данной группе произведений структурные черты  и эстетическое качество.

ВИДЫ (ЖАНРЫ) ЭПИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ:

эпопея, роман, повесть, рассказ, сказка, басня, легенда.

ЭПОПЕЯ – крупное художественное произведение, повествующее о значительных исторических событиях. В древности – повествовательная поэма героического содержания. В литературе 19-20 веков появляется жанр роман-эпопея – это произведение, в котором становление характеров главных героев происходит в ходе их участия в исторических событиях.

РОМАН – большое повествовательное художественное произведение со сложным сюжетом, в центре которого – судьба личности.

ПОВЕСТЬ – художественное произведение, занимающее серединное положение между романом и рассказом по объему и сложности сюжета. В древности повестью называли всякое повествовательное произведение.

РАССКАЗ – художественное произведение небольшого размера, в основе которого – эпизод, случай из жизни героя.

СКАЗКА – произведение о вымышленных событиях и героях, обычно с участием волшебных, фантастических сил.

БАСНЯ (от «баять» — рассказывать) – это повествовательное произведение в стихотворной форме, небольшого размера, нравоучительного или сатирического характера.

 

ВИДЫ (ЖАНРЫ) ЛИРИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ:

ода, гимн, песня, элегия, сонет, эпиграмма, послание.

ОДА (с греч. «песнь») – хоровая, торжественная песня.

ГИМН (с греч. «хвала») – торжественная песня на стихи программного характера.

ЭПИГРАММА (с греч. «надпись») – короткое сатирическое стихотворение насмешливого характера, возникшее в 3 веке до н. э.

ЭЛЕГИЯ – жанр лирики, посвященный печальным раздумьям или лирическое стихотворение, проникнутое грустью. Белинский назвал элегией «песню грустного содержания». Слово «элегия» переводится как «тростниковая флейта» или «жалобная песня». Элегия возникла в Древней Греции в 7 веке до н. э.

ПОСЛАНИЕ – стихотворное письмо, обращение к конкретному лицу, просьба, пожелание, признание.

СОНЕТ (от провансальского sonette – «песенка») – стихотворение из 14 строк, обладающее определенной системой рифмовки и строгими стилистическими законами. Сонет зародился в Италии в 13 веке (создатель – поэт Якопо да Лентини), в Англии появился в первой половине 16 века (Г. Сарри), а в России – в 18 веке. Основные виды сонета – итальянский (из 2-х кат-ренов и 2-х терцетов) и английский (из 3-х катренов и заключительного двустишия).

ЛИРОЭПИЧЕСКИЕ ВИДЫ (ЖАНРЫ):

поэма, баллада.

ПОЭМА (с греч. poieio – «делаю, творю») – крупное стихотворное произведение с повество-вательным или лирическим сюжетом обычно на историческую или легендарную тему.

БАЛЛАДА – сюжетная песня драматического содержания, рассказ в стихах.

 

ВИДЫ (ЖАНРЫ) ДРАМАТИЧЕСКИХ ПРОИЗВЕДЕНИЙ:

трагедия, комедия, драма (в узком смысле).

ТРАГЕДИЯ (с греч. tragos ode – «козлиная песня») – драматическое произведение, изображающее напряженную борьбу сильных характеров и страстей, которое обычно заканчивается гибелью героя.

КОМЕДИЯ (с греч. komos ode – «веселая песня») – драматическое произведение с веселым, смешным сюжетом, обычно высмеивающее общественные или бытовые пороки.

ДРАМА («действие») – это литературное произведение в форме диалога с серьезным сюжетом, изображающее личность в ее драматических отношениях с обществом. Разновидностями драмы могут быть трагикомедия или мелодрама.

ВОДЕВИЛЬ – жанровая разновидность комедии, это лёгкая комедия с пением куплетов и танцами.

ФАРС – жанровая разновидность комедии, это театральная пьеса лёгкого, игривого характера с внешними комическими эффектами, рассчитанная на грубый вкус.

6 доказательств того, что литература полезна в обычной жизни • Arzamas

На примере шести понятий из теории литературы

Рассказал Сергей Зенкин

Чтение. Жена художника. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 года© Fine Art Images / Diomedia

1. Литература учит нас говорить так, чтобы все слушали

Каким образом: учитесь у писателей и поэтов — речь должна быть странной, необычной, нарушать привычные ожидания.

Термин из теории литературы, который это объясняет: остранение.

Кто придумал термин: Виктор Шклов­ский — в статье, опубликованной в 1917 году. В отличие от многих других терминов тео­рии литературы, слово было не взято из обы­денного языка, а придумано специально. 

Что это значит: остранить — значит сделать странным. Мы привыкаем к сло­вам, ситуациям и прочим фактам нашего опыта, а писатель с помощью спе­циальных приемов делает привычные вещи необычными, заставляет нас увидеть их как в первый раз, по-новому на них посмотреть и по-новому осмыслить.

Остранение может быть двух типов. В пер­вом случае остраняются слова. Вместо того чтобы назвать вещь прямо, поэт называет ее иноска­зательно: не «в Санкт-Петербурге», а «на брегах Невы». Вместо того чтобы излагать коротко и просто, автор неэкономно расходует слова, например повторяет синонимы или же созвучные слова: «…уж он эту свою бочку поворачивал, переворачивал, чинил, грязнил, наливал, выливал, забивал, скоблил, смолил, белил, катал, шатал, мотал, метал, латал, хомутал…» (Франсуа Рабле в переводе Николая Люби­мова). Все, что расска­зывают в школе о метафорах, сравнениях и прочих фигурах речи, — это примеры остранения слов. Остранением речи являются стихи: в обычной жизни мы смущаемся, сказав что-то случайно в рифму, а в поэзии это обычно достоинство.

Второе применение остранения — к вещам. Вместо того чтобы назвать при­вычную нам вещь одним словом, писатель рисует целую картину, как если бы эту вещь кто-то увидел впервые, например ребенок, дикарь или ино­странец. В обычной жизни восприятие вещей автомати­зиру­ется, мы перестаем ощущать окружающие нас объекты, сводим их к стан­дарт­ным функциям и смыслам. Шкловский писал, что автоматизация «съедает вещи, платье, мебель, жену и страх войны», а цель хорошего писателя — сделать восприятие не автоматическим, а живым.

Толстой в романе «Воскресение» описывает церковную службу — это всем привычная, по крайней мере в его эпоху, церемония, а он до­тошно, с необыч­ным богатством деталей рассказывает, какие жесты произво­дит священ­ник, изображая дело так, как буд­то это видит человек со стороны, не знаю­щий, что такое церковь. В результате изобра­жение службы становится критическим: нас приглашают задуматься над тем, насколько «естествен» и насколько праведен официаль­ный культ, сколько лицемерия может скрываться за его условными обрядами.

Остранение, по Шкловскому, — базовое качество любого художественного творче­ства. Всякое искусство должно как-то остранять свой материал (например, лите­ратура остраняет и язык, и свою тему — то, о чем в произ­ведении написано). Нет остранения — нет искусства    Почему иногда мы не замечаем никакого остранения? Понятно, что язык Хлебникова необычный, но что странного в «скучных» описаниях природы у Тургенева? Тут важно помнить: то, что нам сейчас кажется обыч­ным, нейтральным, некогда могло быть очень непривычным: например, те же описания пейзажа, да еще и согласованные с пережи­ваниями персонажей, не были общеприня­тыми еще в европейской литературе XVIII ве­ка, до романтизма с его культом природы. Это значит, что с течением времени слово и произведение искусства сами подвержены автоматизации, могут стереться от упот­ребле­ния. Почему школьник скучает над клас­сическим текстом? Потому что этот текст не кажется ему чем-то новым, неиз­вестным, ему этот текст уже заранее знаком из позднейшей литературы, исполь­зующей те же сюжеты, те же приемы и фи­гуры речи. Более современное произ­ведение покажется ему и более ощутимым. .

Чем это полезно в обычной жизни?

Понять, как работает остранение, — значит научиться, во-первых, самому высказываться эффектно и действенно, так, чтобы тебя не слушали вполуха, а прислушивались внимательно. Во-вторых, это позволяет не только в искус­стве, но и в жизни смотреть на многие вещи остраненно, а значит, и крити­­чески, заново переживать их моральную и общественную неодно­знач­ность. Как писал Шкловский примени­тельно к Толстому, остранение — это «способ добраться до совести».

2. Литература учит видеть за частным — общее

Каким образом: у всего на свете есть структура, и ее надо разглядеть. А на книжках можно потренироваться.

Термин из теории литературы, который это объясняет: структура.

Кто придумал термин: «структура» — слово общенаучного языка, получившее специфи­ческое значение в структуралистской теории литера­туры, например у Юрия Лотмана в 1960-е годы.

Что это значит: допустим, мы читаем роман, где действуют люди, с которыми мы никогда не встречались. И эти люди произносят фразы, которые мы слы­шим в пер­вый раз. Тем не менее мы каким-то образом быстро понимаем, кто является главным героем, а кто — второсте­пенным, какая фраза является остроумной шуткой, а какая — горьким парадоксом. Конкрет­ные персонажи (с их внеш­ностью и биографией) или конкретные фразы в разных романах различ­ные, но мы понимаем, как к ним относиться, потому что привыкли к смысло­вым оппозициям, в которые они включены (в данном случае — «главное — второ­сте­­пенное», «забавное — печальное» и так далее).  

Это значит, что у каждого произведения есть структура — абстрактный каркас, состоящий из отношений между элементами; чтобы его увидеть, надо усилием ума опустошить, «выпо­трошить» из текста все конкретное и оставить только те роли, которые тот или другой элемент играет в процессе изложения. 

Структуры могут быть уникальными, а могут быть и повторяющимися. Многие произве­дения имеют одну и ту же структуру: все волшебные сказки, все детек­тивы, все торжественные оды. Такие однородные тексты являются нормой в традиционных культурах (таких как фольклор), а то, что нарушает эту норму, отбраковывается. В современной культуре все наоборот: повторя­емость струк­тур характерна для мас­совой словесности (тех же детективов), а выше всего ценятся необычные произведе­ния, структура которых сложна и уникаль­на. Они, конечно, складыва­ются из структур, существующих ранее (в конце концов, просто из стандартных конструкций языка), но в сложном и самобыт­ном тексте эти структуры соединяются и сталкиваются небывалым и уникаль­ным способом.  

Например, в «Преступлении и наказании» использованы две жанровые струк­туры: структура криминального романа и структура философского эссе. Читатель должен выделить эти две общие структуры и мысленно создать из них одну новую — вот какую работу на дом задает нам Достоев­ский. Для этого приходится приподняться над конкретным криминальным сюжетом и понять его не как «реальную», то есть уникальную историю убийцы, а как ти­пичную литературную историю, которую он уже встречал в других рома­нах. И припод­няться над философ­ским содержанием и воспринять его не как пря­мое, то есть уникальное обращение к себе, а как новую разработку идейных структур, которые пришли к Достоевскому из предше­ствую­щей литературной традиции. 

Чем это полезно в обычной жизни?

Во-первых, умение понять (хотя бы интуи­тивно) структуру произведения необходимо для чтения сложных текстов. Если не пони­маешь, что тебе рассказывают и зачем, попробуй разобраться, как это устроено, — может быть, на основе структуры текста откроется и смысл сообщения.  

Во-вторых, знание структур позволяет типи­зировать серийные произведения. В массо­вой культуре, как уже сказано, структуры постоянно повторяются. Если ты усвоил устройство одного такого текста, ты сэконо­мишь время, потому что тебе не надо будет читать другие тексты: ты уже заранее знаешь примерно, как они устроены. Например, если ты прочитал достаточно детективов, то уже в следующем можешь сам быстро вычислить убийцу — не потому, что ты ве­ликий сыщик (реальный сыщик, возможно, будет вести расследование совсем по-другому), а потому что опытный читатель.

И в-третьих, структуры есть не только в литера­туре, а вообще везде. В социаль­ной жизни, в экономике, в политике отношения тоже важнее, чем элементы, которыми они связы­ваются: например, сменяются поколе­ния поли­тиков, но остаются примерно одинаковыми отношения между партиями, которые они представляли. Даже если литература прямо не описывает эти отноше­ния, то она все равно тренирует своего чита­теля в расшифровке структур, а значит, учит его ориентироваться в жизни.  

Женщина с книгой. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 годаWikimedia Commons

3. Литература учит отличать важное от неважного, ценное — от мусора

Каким образом: если мы понимаем, чем классика ценнее и сложнее попсы, то и в жизни будем лучше разбираться.

Термин из теории литературы, который это объясняет: текст.

Кто придумал термин: это еще одно слово обще­научного языка, которое по-новому проблемати­зировано в структуральной теории литературы, напри­мер Юрием Лотманом в 1970-е годы.

Что это значит: в теории литературы слово «текст» употребляется иначе, чем в языко­знании. Для лингвистики любой осмыслен­ный фрагмент речи является текстом: эсэмэска, обрывочная фраза или роман Джойса «Улисс» — все это тексты. 

Иначе обстоит дело в теории литературы: не все написанное (и тем более не все сказанное) признается текстом. Текст — это особо ценное высказывание, кото­рое, в отличие от массы бросовых высказываний, мы считаем нужным сохра­нять, увекове­чивать, постоянно истолковывать (нередко противоположным образом), преподавать в школе. Даже черновик какого-нибудь романа обычно не называется текстом, хотя его тоже могут сохранять и изучать (чтобы лучше понять настоящий текст, то есть роман).

Конечно, сохраняются и толкуются не только художественные тексты — например, юриди­ческие тоже. Но у художественных произведений, по мысли Лотмана, есть еще специфическое качество: они особо сложны по своему устрой­ству. Это потому, что худо­же­ственный текст должен быть написан по крайней мере на двух разных языках — или, в терминах семиотики, он зашифрован как минимум двумя кодами. 

Первый из этих кодов — это наш естествен­ный язык. Чтобы прочитать «Пре­ступление и нака­зание», надо знать русский язык (а еще лучше — пони­мать, чем язык середины XIX века отли­чается от того языка, на кото­ром мы говорим сейчас). Вторым кодом могут быть, например, законы литератур­ного жанра: романа, новеллы, поэмы. В случае «Преступления и наказания» это, как мы уже говорили, законы криминального романа и законы философского эссе, которые находятся в динамическом взаимодействии.

Почему важно, чтобы кодов было несколько? Потому что текст, зашифрован­ный одним кодом, можно расшифровать и после этого резюми­ровать, кратко пересказать; его смысл можно зафиксировать, а само высказывание отбросить. Высказывания, стоящие того, чтобы их перечиты­вали и переосмысливали, содержат что-то еще, кроме элементарного одного смысла. Многознач­ность, которую мы ощущаем в литературных текстах, связана с тем, что в них взаимо­действуют несколько разных языков. Иногда каждому из языков соответствует свой персонаж произве­дения: это то, что Михаил Бахтин называл «полифо­нией», равноправным диалогом языков и идей в художественном тексте.

Чем это полезно в обычной жизни?

Во-первых, читая художественные тексты, мы учимся делать различие между куль­турно ценным высказыванием, которое заслуживает подробного истолко­вания и изучения, и теми ненастоящими, неполноценными «текстами», кото­рые можно просто опознать и отложить в сторону или даже сразу выбро­сить, не читая.  

Во-вторых, идея текста как особо сложного высказывания, совмещающего в себе разные языки культуры, позволяет понять слож­ность самой культуры, где сосуществуют, взаимодей­ствуют, а часто и конфликтуют между собой разные коды, разные дискурсы, то есть способы языкового осмысления реаль­ности: дискурсы профессиональные, научные (причем разных дисциплин и раз­ных школ), общественно-политические (опять-таки принадлежащие к разным идеологиям) и так далее. А художе­ственный текст является сжатой, компактной моделью такого устройства культуры — на его примере мы на­учаемся распутывать реальное многоязычие социальной жизни, в которой мы живем.

4. Литература учит понимать, когда нас обманывают, — и не поддаваться

Каким образом: нам часто внушают в разных целях, что наша жизнь предопре­делена, — но на самом деле такая предре­шенность есть не в реаль­ности, а только в повествовании о ней. Литература — не жизнь, и об этом важно помнить.

Термин из теории литературы, который это объясняет: повествование/нарратив.

Кто придумал термин: «повествование» — неспециальное и ничейное понятие. Все мы вроде бы знаем, что это такое, но более или менее точное определение выработано только в ХХ веке благодаря таким теорети­кам, как Ролан Барт и Жерар Женетт.

Что это значит: по-английскиnarrative — это любое связное изложение чего-либо. В русской терминологии не всякий такой «нарратив» счи­тается повествованием. Повествование — это, во-первых, рассказ о событиях (а не о чувствах, идеях и тому подобном). Во-вторых, этот рассказ должен вестись, когда события уже прошли: рассказчик мог быть раньше их участником, но теперь все равно говорит о них немного со стороны. 

Американский философ Артур Данто приводил такой пример. В повествовании историка может быть фраза «В 1618 году началась Тридцатилетняя война». А вот современник этого события (например, летописец, который заносит начало войны в свою хронику) не мог бы написать такую фразу — потому что не знал, сколько война продлится и как ее потом назовут. Поэтому хро­ника — летопись, бортовой журнал или днев­ник — не является настоя­щим повество­ватель­ным текстом, хотя в ней есть рассказчик и сообщается о цепи собы­тий.

Повествование — это взгляд из будущего, который устанавливает связи между событиями, следующими друг за другом. И такая связь, установленная задним числом и вытянутая в одну линию (из события А вытекает событие В, из собы­тия В — собы­тие С…), дает более схематичную картину, чем в действитель­ности. 

Логика повествования отлична от логики реальности. Как объяснял Барт, эта логика основывается на принципе «после этого — значит, вследствие этого», то есть причиной события по умолчанию считается другое событие, о котором нам сообщили раньше. Разумеется, в жизни это не так: у события могут быть многие другие причины, которые нам неизвестны и не прямо ему предшество­вали. Но повество­вательный дискурс это игнорирует. 

Благодаря этому в художественном повествова­нии меньше сюрпризов, чем в реальной жизни, — и мы можем легче, чем в жизни, предсказывать следую­щие события. Например, мы знаем, что главный герой романа если и умрет, то лишь незадолго до конца книги, а если попадет в смер­тель­ную опасность в середине книги, то наверня­ка спасется. Это обусловлено не его волшеб­ной неуязвимостью, а просто тем, что повествование так устроено. 

Литература сама иногда критикует и высмеивает такую повествовательную логику. Есть, например, знаменитое предание из древнеримской истории: царь Тарквиний обесчестил добродетельную Лукрецию, она покончила с собой, народ возмутился, изгнал Тарквиния, и с тех пор в Риме вместо царской власти стала республика. Это сильный, убедительный нарратив, где одно событие вроде бы с необходимостью следует за другим, вплоть до смены политического режима. Но вот Пушкин задался вопросом: а что, если бы Лукреция в реши­тель­ный момент дала Тарквинию пощечину? И написал поэму «Граф Нулин», где сельская помещица именно таким способом дает от ворот поворот назой­ливому столичному ухажеру. Получилось, конечно, опять-таки повествование, тоже по-своему логичное — но другое, пародирующее и деконструи­рующее логику предания.

Чем это полезно в обычной жизни?

Логика жизни отличается от нарративной логики, однако мы склонны об этом забывать. В резуль­тате мы начинаем осмыслять свою реальную жизнь как не­кое повествование. Например, мы мысленно выстраиваем цепочку причин и следствий и убеждаем себя, что то, что с нами происходит, фатально неиз­бежно. Мы гово­рим «полоса везения» или «невезения», как будто однажды выпавшая удача или неудача тянет за собой другие. На самом деле это иллю­зия: мы подчиняем сложную многофакторную действительность простой линейной повествовательной схеме. 

Эта иллюзия может быть и следствием сознательного, корыстного обмана: по той же схеме строятся так называемые политические и идеологические нарративы, когда целому народу внушают безальтерна­тивную версию его истории. Иногда говорят: «История не знает сослагательного наклоне­ния». Нужно правильно понимать эту фразу: «история» здесь значит «повествование об исторических событиях», которое ведется задним числом и выстроено в одну прямую линию. А настоящая история (процесс совершающихся событий и поступков) всегда могла пойти по-другому, и историки это знают, исследуя несбывшиеся варианты ее развития. «История», где все предрешено и не могло случиться иначе, нужна не историкам, а политикам, которые любят с помощью такой идеологии оправдывать свои ошибки и преступления. 

Литература и наука о ней дают нам инстру­менты, позволяющие замечать такие уловки и не попадаться на удочку нарративных иллюзий в реальной жизни. Что эффектно и изящно в романе, может быть грубым обманом или самообма­ном в действитель­ности, в политике и обществе.

Интерьер с читающей женщиной. Картина Карла Холсё. Дания, до 1935 года© Fine Art Images / Diomedia

5. Литература воспитывает в нас свободных людей, совершающих самостоятельный выбор 

Каким образом: когда мы читаем, мы не просто впитываем те смыслы, которые заложил в произ­ведение автор, — на самом деле мы постоянно совершаем выбор.

Термин из теории литературы, который это объясняет: чтение.

Кто придумал термин: все мы что-то читаем и вроде бы знаем, что это за занятие. Теория ХХ века — Ролан Барт, Ханс Роберт Яусс, Вольфганг Изер, Умберто Эко и другие ученые — сделала чтение проблемой и развернула к этой проблеме научные исследования.

Что это значит: литературоведение XIX века в основном изучало, как лите­ратура пишется, — сейчас больше думают о том, как она читается, насколько устройство литературного текста программирует тот или иной способ его чтения. Иными словами, у чтения, как и у текста, есть своя структура, и она лишь отчасти предопреде­ляется структурой текста. Чтение — творче­ский процесс: не усвоение однозначно заданного смысла, а свободная деятельность, в ходе которой читатель совершает множе­ство выборов, начиная с выбора, читать ли вообще данное произведение или не читать. А наука о литературе ищет в текстах момен­ты неопределенности, которые позволяют читателю выбирать между разными интерпретациями.

Что значит, что читатель выбирает? Он может читать произведение крити­чески или некри­тически, в разные моменты чтения применять к тексту разные способы дешифровки, опираясь на разные языки культуры. (Уже говорилось о двойственной структуре «Преступления и нака­зания»; так же и роман Умберто Эко, который был и ученым, и писателем, «Имя розы», можно читать как детектив, а можно — как фило­софское размышление о культуре.) В самом творческом случае читатель может даже пересочинять текст, например, сказать себе: «Я хочу, чтобы герои выжили и пожени­лись», и воображать такой финал, противо­речащий авторскому; или на­писать собственный вариант текста, его сиквел или приквел, как делают сочинители фанфиков.

Мы можем читать текст на общем с автором родном языке, на чужом языке оригинала, в переводе. Мы можем читать впервые или перечитывать, и наша реакция будет отличаться от первого чтения — мы ведь уже знаем, чем все кончилось. Мы можем читать с разными намерениями: отождествиться с геро­ем и через его судьбу что-то узнать об отношениях между людьми; или погру­зиться в язык / культурный код текста и освоить его сложные смыслы и спо­собы их выражения; или, скажем, испытать шок от нарушения эстетиче­ских или моральных традиций — типичное удовольствие совре­мен­ного читателя, которому недаром так и рекламируют книги: «сногсши­бательное произ­ведение».  

Способы чтения бывают не только индиви­дуальными, но и коллективными, то есть разделяются многими людьми и историче­ски изменяются. Например, Ханс Роберт Яусс показал, как менялось на протяжении короткого времени — жизни одного-двух поколений — восприятие французской публикой романа Флобера «Госпожа Бовари»: сначала в книге увидели лишь шокирующе «неприличное» описание адюльтеров (автора даже привлекли было за это к суду), но постепен­но возобладала другая точка зрения: в судьбе флоберовской героини стали читать критику противоречий буржуазного брака и даже, еще шире, универ­сальную склонность человека считать себя не таким, как он есть в действитель­ности (один из критиков так и назвал эту склонность — «боваризм»).

Чем это полезно в обычной жизни?

Все это значит, что литература формирует читателя как свободного человека, который самостоятельно вырабатывает свою пози­цию. Вместе с тем задача теории литературы — признавая за читателем свободу интерпретации, показать, что не все интерпретации равноценны. Какие-то из них могут быть более успешными, а какие-то — напрасными, не приносить никакого прира­щения смысла — когда читатель вчитывает в текст только то, что заранее знает сам и хочет в нем видеть. Иными словами, чтение следует изучать как ответст­венную свободу. Нет неиз­менной и однозначной «канонической» интерпре­тации текста, но разные возможные интерпре­тации подлежат сравнению и оценке, у них есть свои достоинства и недостатки.

Теорию чтения очень легко перенести с художественного текста на любую смысловую продукцию, с которой встречается человек, — на рекламу, пропа­ганду политической идеологии. Разбираясь в структурах чтения, мы лучше понимаем непредзаданность мира: мир открыт для разных смыслов, мы должны сами ответ­ственно осмыслять его. Здесь теория литературы практически перетекает в общую проблематику морали.

6. Литература позволяет, не рискуя ничем, испытать сильные ощущения — и быть готовым к ним в реальной жизни

Каким образом: мы проецируем свои пережива­ния на героев книг.

Термин из теории литературы, который это объясняет: мимесис.

Кто придумал термин: это понятие, в отли­чие от предыдущих, очень специальное, малоиз­вестное широкой публике. Термин «мимесис» унаследован от Платона и Аристотеля, но в современной теории существенно переосмыс­лен. Слово означает по-гречески «подражание»; в современном понимании имеется в виду не изображение какого-то внешнего объекта (например, худож­ник рисует цветок), а комму­никация (например, письмо или чтение), в ходе которой один субъект подражает другому. В теории литературы это понятие применяли, обычно не называя этим словом, члены русской формаль­ной школы 1910–20-х годов; сегодня его использует в числе других Михаил Ямпольский.

Что это значит: изучая мимесис, наука о литературе отвечает не на вопрос «Что значит текст?», а на вопрос «Что он делает?», какое воздействие он должен оказывать на читателя. 

Мимесис начинается там, где читатель начинает телесно сопереживать тому, кто говорит: автору произведения или рассказ­чику, иногда и герою. Такое бывает не только в литературе: например, на фильмах ужасов зрители инстин­ктивно вздрагивают и закрывают глаза, когда происходит что-то страшное; на комических спектаклях они заразительно смеются, подражая друг другу. Любовная проза навевает эротическое томление, а поэзия заставляет физи­чески переживать свой ритм — все это физиологи­ческая сторона миме­сиса. 

Подражать можно не только чувствам, эмоциям и физиологическим реакциям, но и словам. Сравнительно простой пример мимесиса — литератур­ное письмо, которое подражает чужой устной речи (в русской теории литера­туры такой прием называют сказом). Сто лет назад Борис Эйхенбаум разобрал с такой точки зрения «Шинель» Гоголя. Эффект этого произведения, как выясняется, обусловлен не столько смешной или трогательной историей мелкого чинов­ника Акакия Акакиевича, сколько тем, что автор на протяжении всего текста комически имити­рует, передразни­вает устную речь какого-то рассказчика — сбивчивую, неумелую, запинаю­щуюся. Такое подражание чужой речи нам предлагается внутренне переживать, чуть ли не прогова­ривать про себя — вплоть до беззвуч­ного шевеления губами. Если же это будет речь не сбивчивая, а, наоборот, благозвучная, нам, может быть, захочется ее петь. 

Более сложный мимесис — подражание процессу познания. Во многих жанрах литературы по ходу действия или рассказа происходит познание чего-то такого, что раньше было неизвестно: герой романа воспитания узнает, как устроена жизнь; сыщик в детективе выясняет, кто совершил преступление. Одновременно с ними все это постигает, проживая процесс узнавания, и чита­тель: весь процесс познания происхо­дит в его сознании. Литература — это в опре­деленном смысле и есть движение от незна­ния к знанию. 

Литературный герой есть миметическая фигура: в нем важна не столько биография (мы можем ее не знать или почти не знать) или характер (он может быть очень схематичным), сколько то, что мы проеци­руем на него свое пере­жи­вание. Мы сочув­ствуем герою (бывает, даже отрицатель­ному), пытаемся разгадать за него загадку, с которой он сталкивается; мы радуемся, когда он на­ходит успешное решение, беспокоимся и жалеем, когда он не может понять что-то такое, что уже поняли мы. На этом построен такой литератур­ный и театральный прием, как перипе­тия, — резкое изменение ситуации, когда выясняется что-то новое. Эдип жил себе, правил Фивами и вдруг узнал, что он по неведению совершил страшные преступления. Спраши­вается: какое нам дело до древнего мифического Эдипа? А дело в том, что нас заставляют пере­жить вчуже сам процесс резкого узнавания чего-то нового. 

Чем это полезно в обычной жизни?

Мимесис вообще — это психологическая разведка. Посредством условного худо­жественного сопереживания читатель может как бы задешево, понарошку пережить силь­ные эмоции, которые трудно найти в реаль­ной жизни (опасные, захватывающие приключения), а то и лучше вообще избегать (погибельный, трагический опыт).

Мимесис познания, если говорить конкретно о нем, — это упражнение в позна­нии мира. Литература в принципе говорит обо всем, что интересно человеку: она может по-своему рассказывать и о современной жизни, и об истории, и о фи­лософии, и об экономике. В отличие от науки, все это она представляет человеку не как готовые сведения, а как процесс; читая, нужно заново пере­жить добычу этих сведений, нередко сложную и драматичную.  

Читатель как теоретико-литературная проблема (рецептивная эстетика)

Специальность 10. 01. 08:

Теория литературы. Текстология

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени

кандидата филологических наук

Москва 2007 г.

 

Работа выполнена в Отделе комплексных теоретических проблем Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Юрий Борисович Борев

Официальные оппоненты: доктор филологических наук,

профессор Илья Петрович

Ильин

кандидат филологических наук
Юрий Николаевич

Гирин

Ведущая организация: Московский Государственный Университет имени М.В. Ломоносова

Защита диссертации состоится «8» ноября 2007 г. в 16-00 часов на заседании Диссертационного совета Д.002.209.02 по филологическим наукам при Институте мировой литературы им. А. М. Горького РАН по адресу: 121069, Москва, ул. Поварская, д. 25а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института мировой литературы им. А. М. Горького РАН.

Автореферат разослан «5» октября 2007 г.

Учёный секретарь

диссертационного совета,

доктор филологических наук А. В. Гулин
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

 

В актуальном теоретико-литературном пространстве в борьбу за оценку художественного произведения вступают различные теоретические направления. Текст литературного произведения исследуют, анализируют его лексику, синтаксис, морфологию, но подчас забывают о самом главном – о художественной природе литературного произведения. Основная ошибка многих методов заключается в попытке обнаружить вовне произведения, в исследовании контекста, истории автора и влияний, формальных особенностей и стилистических фигур то, что скрывается внутри, т.е. само событие текста, которое и придает значимость литературному творчеству. О художественном произведении как о событии и возможности его исследования заговорили в 60-х годах представители констанцской литературной школы рецептивной эстетики во главе с В. Изером, Г. Р. Яуссом, П. Шонди. Ученые сосредоточили свое внимание на исследовании творческого процесса с точки зрения рецепции. При таком взгляде открываются многие ранее сокрытые особенности литературы.

Основной тезис рецептивной эстетики: произведение не равно самому себе, и хотя текст словарно не изменчив, смысл произведения меняется, ибо рождается в процессе восприятия произведения читателем благодаря встрече его жизненного опыта и жизненного опыта писателя. Художественное произведение организуется по принципу единства многообразия, понимается как цельное эстетическое выражение, наделенное образным содержанием, способным пробуждать к жизни множество смыслов и ассоциаций. Разнообразные способы связи, переплетения смысловых единиц, подразумеваемые текстом, заложены в его конструктивной основе и зависят от воображения, сообразительности и культурной компетенции реципиента.

Актуальность работы заключается в новом теоретическом подходе к проблеме многозначности литературного произведения. Данная проблема является центральной для многих современных теорий: деконструктивизма, структурализма, семиотики, герменевтики. Рецептивная эстетика, выявляя основные недостатки в теоретических парадигмах данных течений, является их логическим продолжением, формирует свой собственный методологический аппарат, ищет более действенный подход к изучению творческого процесса. Многозначность заложена в природе литературного произведения и осуществляется в процессе рецепции, которая оказывается «нескончаемым разговором» между литературным произведением и читателем.

Степень изученности темы относительно высока. Проблеме многозначности текста и роли читателя в творческом процессе посвящены работы таких ученых, как Ю. Лотман, У. Эко, Р. Барт, С. Фиш, М. Риффатер, В. Изер, Г. Р. Яусс, П. Шонди. С одной стороны, изучают читателя как реальную и конкретную личность, как собирательный образ эпохи, с другой — исследуют модус читателя, рассматривая его как часть информационно-семиотической системы «автор – произведение – читатель».

Новизна работы состоит в изучении незавершенного и неопределенного концепта рецепции, роли читателя в литературном процессе. Привлекаются и сравниваются теоретические идеи англо-американских, испаноязычных и отечественных теоретиков. Многие из рассматриваемых концепций до сих пор незнакомы отечественной гуманитарной науке.

Объект работы — новая латиноамериканская проза на примере экспериментального произведения Х. Кортасара «Игра в классики» и ряда рассказов Х. Борхеса, основным из которых в исследовании выступает рассказ «Пьер Менар, автор “Дон Кихота”». Если роман Кортасара — это наглядный пример многозначности литературного произведения, то рассказы Борхеса интересны с точки зрения семантических результатов, тонкой интеллектуальной игры теоретическими и философскими идеями. Именно рассказы Борхеса способствовали изменению парадигмы восприятия текста от автора к читателю. Не только испаноязычные, но и ведущие французские теоретики Ж. Женнет, М. Бланшо раскрывают свои концепты через прозу этого литератора. Например, рассказ Борхеса «Пьер Менар, автор “Дон Кихота”» наглядно демонстрирует, что художественное произведение может быть прочитано разными способами, а любая фраза подразумевает множество толкований. Борхес утверждает, что чтение — работа творческая и в процессе актуализации текста каждый читатель, в известном смысле становится автором.[1] Он как бы осмысляет текст оригинала, связывает его своими ассоциациями и пропускает через свой уникальный опыт.

Анализируя рассказы Х. Борхеса, автор диссертации прослеживает эволюцию теоретической мысли от структурализма Р. Барта к рецептивной эстетике В. Изера. На примере экспериментального романа Х. Кортасара «Игра в классики» раскрываются такие важные концепты теории читателя, как «подвижность структуры», «незавершенность текста», его «отклонение от нормы», «диалог» и т.д.

В данной диссертации предмет исследования — рецепция художественного произведения и проблема многозначности текста, благодаря сотворчеству реципиента, диалогичности восприятия, которые выступают как законы рецепции.

Цель работы – изучение процесса чтения художественного текста. Рецепция текста имеет триединую структуру — автор (авторский замысел), текст и читатель. В центр исследования ставится не индивид и не объективная материя текста, но диалог произведения и читателя как взаимодействие двух мощных смысловых структур.

Для достижения поставленной цели решаются следующие задачи:

· Описание феномена литературного произведения, механизмов и законов рецепции на примере конкретных литературных произведений

· Показ взаимосвязи творческого сознания читателя и замысла автора

· Рассмотрение элементов произведения, обеспечивающих его многозначность

· Описание функционирования текстовых стратегий и возможностей читательского отклика

· Анализ феномена чтения как творческого опыта реципиента

· Исследование структурных слоев рецепции: памяти, представления, ожидания, воображения; взаимодействия жизненного и заложенного в текст автором художественного опыта произведения с опытом читателя

· Осмысление специфики художественного сообщения, как звена коммуникативной системы «текст — читатель»

Методологической основой работы являются базовые труды по рецептивной эстетике В. Изера, Г. Р. Яусса, П. Шонди. Используются также метод описания структуры человеческих переживаний Э. Гуссерля и инструментарий современной семиотики и теории коммуникации.

Практическая значимость заключается в возможности использования результатов исследования в курсах по литературоведению, преподаванию литературных дисциплин в школах и вузах. Описывая опыт чтения, выявляя основные слои акта рецепции, мы утверждаем читателя как творческую личность, даем ему методологический инструментарий, который позволяет расширить границы познания литературного произведения.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседании Отдела теории и методологии литературоведения в Институте мировой литература им. А. М. Горького РАН. По теме диссертации опубликован ряд статей. Автор участвовал в ряде научных дискуссий, что нашло свое отражение в опубликованных статьях.

Структура работы. Работа состоит из введения, трёх глав и заключения. Каждая глава обусловлена задачами диссертации. В первой главе раскрываются теоретические концепции литературной рецепции. Это рассмотрение подкрепляется анализом конкретного материала. Во второй главе описывается феномен чтения на примере романа Х. Кортасара «Игра в классики». В третьей главе выстраивается коммуникативная модель художественного текста и рассматриваются механизмы рецепции литературного произведения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении ставятся цель и задачи исследования, определяется предмет и метод его изучения.

В первой главе «Литературное произведение и проблемы рецепции» дается анализ проблемы читателя. Рассматривается взгляд современного писателя на вопросы рецепции, роль читателя в творческом процессе, взаимодействие читателя и литературного произведения.

В диссертации раскрывается эволюция теоретической мысли от анализа авторского замысла к исследованию проблемы художественного восприятия. Предпосылки рецептивного подхода существовали с давних времен. В первую очередь это теоретическое осмысление художественного восприятия Аристотелем и его понятие катарсиса (очищение души зрителя с помощью «подобных» аффектов сострадания и страха). Платон говорит о «магнетической силе» искусства, держащего в своей власти воспринимающего; рассуждает о воздействии искусства на душу зрителя и в связи с этим необходимости введения цензуры как меры ограждения общества от дурных влияний произведения на публику. Сегодня существующие с древности понятия апатии, симпатии и др. возрождаются в новейшей литературной теории, в исследованиях многозначности текста и в художественной рецепции. Литературное произведение интенционально направлено на реципиента. Современная теория рассматривает читателя как обратную сторону авторского замысла, литературное произведение — как вид диалога между автором и читателем на базе литературного текста. Восприятие художественного текста зависит от того, как читатель реагирует, как отвечает тексту, что направляет акт чтения, стимулирует читательские чувства и активизирует творческие способности реципиента. Основные вопросы: анализ эстетической реакции, текстовые стратегии, направляющие чтение, контекст общественно-культурной жизни влияющий на прочтение литературного текста.

Интерес к проблеме читателя проявляют сами авторы. В XX веке вопрос рецепции обсуждают Н. Гумилев, П. Валери, Х. Борхес, Х. Кортасар, И. Кальвино, М. Павич и др. Современный автор понимает, что новаторские методы в области литературы – это попытка привлечь к сотворчеству реципиента, разбудить его мышление. И. Эренбург отмечает: «чтение – неотъемлемая часть любой литературной работы, в которой читатель проделывает то же, что сделал писатель: сочиняет, пополняет текст книги своими ассоциациями, воспоминаниями, догадками, чувствами и мыслями»[2].

Художественное произведение ассоциируется у писателей с картой, дорогой, путем или домом с множеством залов и комнат, в который можно войти с разных сторон и исследовать шаг за шагом. Причем каждый читатель будет по-своему проходить по каждому литературному маршруту: выделять как значимое одно и опускать другое, пробуждать к жизни свои неповторимые ассоциации, по-своему представлять художественное действие и его перипетии. Такое чтение – путешествие, особая «литературная практика», направленная на познание действительности, развитие художественного мышления.

Необходимо признать автономность литературного произведения. Как утверждал В. Гумбольдт: «Всякое произведение искусства, как и создавшего его художника, можно рассматривать как самостоятельный индивид. Это живое целое. Оно имеет внутреннюю силу и жизненный принцип, благодаря которому оно воздействует определенным образом»[3]. Произведение может пробуждать к жизни различные смыслы. Оно не равно самому себе и всегда подразумевает больше, чем в него вкладывает реципиент или же автор, несмотря на свою целостность, содержит в себе множество возможных прочтений. Множественность прочтений – это не смысловой хаос. Чтение обусловлено диалогическими отношениями. Конечный смысл – это всегда результат диалога произведения и читателя. В процессе диалога художественное целое оживает, осуществляется связь различных смысловых единств, движение и переплетение которых зависит от соприкосновения с внешним и внутренним миром читателя. Точную формулировку данному феномену дает Ю. Лотман: «Текст ведет себя как собеседник в диалоге: он перестраивается (в пределах тех возможностей, которые ему оставляет запас внутренней структурной неопределенности) по образцу аудитории. А адресат отвечает ему тем же – использует свою информационную гибкость для перестройки, приближающей его к миру текста»[4]. Для движения вперед, для жизни такого диалога необходима открытость текста и сознания индивида. Именно интенциональность читателя, направленность его сознания на понимание текста, на раскрытие его художественной природы – залог становления текста, внутри которого проявляется пространство для образования новых связей.

Читатели разных эпох по-разному воспринимают одно и то же литературное произведение. Каждое чтение, перечитывание, каждая критическая статья или каждый новый или актуализированный забытый опыт изменяют и обновляют художественное произведение. Задача рецептивной эстетики — определить историческую значимость художественного произведения. Для этого необходимо: 1) провести анализ социального, культурного и исторического контекста; 2) провести анализ произведения в контексте литературного процесса; 3) выявить различия и сходства восприятия схожих произведений в различные исторические периоды.

На первичном этапе исследования необходимо определить базовые аспекты процесса чтения. Для этого рецептивная эстетика вводит понятие «гипотетического читателя». Это определенный теоретический модус, представление которого в тексте позволяет проследить, как реципиент прочитывает текст и почему он интерпретирует его так, а не иначе. С помощью «гипотетического читателя» становится возможным выстроить предполагаемую модель чтения.

На одном полюсе мы имеем читателя, который конкретизирует текст, на другом — литературное произведение. Произведение художественной литературы не является конкретным объектом эстетического восприятия. Это объект, который в ряде отношений дополняется читателем, а в некоторых случаях подвергается изменениям или также искажениям (в пределах нормы). Подобный объект похож на «скелет» литературного произведения. Он просвечивает сквозь «тело» и соединяется с ним в единое целое, вырастающее перед читателем как результат его воспринимающей и конструирующей деятельности. В этом целом произведение выступает уже дополненным, т.е. прочтенным. Иногда конкретизация выходит за пределы того, что содержится в произведении и составляет его ось. Сколько читателей, столько может быть и конкретизаций одного и того же произведения. Общее для всех конкретизаций то, что в акте чтения объективизируется одно и то же произведение, которое уникально и неповторимо по своей природе[5].

Литературное произведение подразумевает определенные текстовые стратегии, по которым осуществляются возможные конкретизации произведения. Текстовые стратегии направляют читателя и обеспечивают структурную целостность произведения.

Акт чтения носит закономерный характер, определяется по принципу единства многообразия, изменчивости и устойчивости. Этот акт основывается с одной стороны на формах восприятия читателя, а с другой — на текстовых стратегиях, заложенных автором в произведение. Произведение в процессе рецепции настраивает себя на читателя, читатель отвечает произведению тем же. Основные положения: 1. Каждый читатель обладает индивидуальным видением художественного произведения, т.е. прочтение носит личностный характер. 2. Художественный текст, с какой бы точки зрения его ни рассматривали, не меняет своей семантической системы, задающей программу чтения.

Схематичность текста можно сравнить со схематичностью географической карты. Она позволяет сориентироваться на местности, выбрать правильный маршрут, имеет свои «реперные точки», значимые элементы ситуации, белые пятна, неточности. Такая ограниченность произведения — источник невысказанных вопросов (Как будет развиваться художественная ситуация? Что находится за спиной героя? Каков его образ?). Эти вопросы требуют от читателя определенных ответов и, как следствие, дополнений. Предметы, виды, ситуации произведения очерчены всего лишь несколькими самыми необходимыми штрихами. Читатель должен довершить построение изображаемого в произведении предмета, восполнить пробелы, закончить действие, т.е. «объективизировать» текст[6]. Реципиент представляет содержащиеся в произведении предметы и явления, наполняет их определенными очертаниями, ассоциациями, как бы вдыхая в них жизнь. По одному и тому же пути читатель проходит различными способами, каждый раз проявляя новые скрытые смыслы. В. Асмус отмечает, что «даже повторяя в какой-то мере путь воображения, чувств, мысли, пройденный при создании произведения автором и «запечатленный» в его жизни, читатель вновь пройдет этот путь в своем восприятии не в точности по авторскому маршруту, а по-своему, и — что всего важнее — с несколько иным результатом».[7] Задача реципиента — не исказить, но объективно воспринять информацию, заложенную в тексте, в которой уже a priori существует установка автора: смыслы, чувства, идеи, которые распределены по маршруту текста, информацию, благодаря которой читатель может адекватно воспринять авторский замысел.

Для рецептивной эстетики вопрос «Что сказано в сообщении?» уступает место вопросу «Как это сказано?» т.е. читатель воспринимает не только конечный смысл текста, но и сам процесс высказывания, его стиль, интонацию и организацию. На читателя влияет структурная организация текста и произошедшие в нем «отклонения от нормы». Художественный текст не имеет четких стандартов и всегда многозначен. Неопределенность текста может стимулировать воображение читателя, создавать в тексте семантическую пустоту, благодаря которой элементы текста могут образовывать ряд новых связей. Структурная организация текста отображает структурную организацию мысли автора, формирует (пробуждает и направляет) мысль реципиента.

Литературное произведение представляет читателю поле возможностей, которое реципиент организует в соответствии со своей личностью. М. Хайдеггер считает, что читатель читает и интерпретирует текст всей своей личностью, всем своим существом[8]. Анализ читательского восприятия согласно рецептивной эстетике основан на достижениях гештальт-психологии, использующей такие понятия, как гештальт-картина, фигура и фон.[9] Фигура – различные перспективы чтения, фон – контекст рецепции, гештальт-картина – литературное произведение, содержащее в себе множество способов его актуализации. Каждое прочтение носит уникальный характер потому, что реципиент и текст предполагают единую структурную целостность («бытие человека в мире», М. Хайдеггер). Восприятие обладает собственной организацией. Воспринимаемый объект собирается из акцентированных в процессе чтения фрагментов. В зависимости от опыта и интересов читателя в тексте акцентируются различные моменты. Таким образом, читатель выделяет в произведении те или иные смыслы. Определяющими факторами в данном случае оказываются не только текст и контекст, но и личностные психологические предпосылки отдельного реципиента.

Истории известны случаи, когда величайшие произведения искусства уничтожались по единственной причине – их не понимали. Читатели не пытались раскрыть художественную сущность произведения и проецировали на него свои готовые суждения. Мы видим необходимость ввести понятие читательской ответственности. Любые извлекаемые из художественного произведения смыслы определяет реальный читательский опыт. Актуализируя текст, реципиент совершает поступок, который во многом определит его будущее бытие в мире. Что касается критика или теоретика литературы, то его прочтение важно не только лично для него, но и для творческого процесса в целом. Психотерапевт Ф. Перлз утверждает, что ответственность необходимо понимать как способность к ответу (respons-ability): «возможность ответить, мыслить, реагировать, проявлять эмоции в определенной ситуации»1. Речь идет об определенной способности чтения, способности раскрывать себя навстречу тексту и извлекать из него актуальные смыслы, чувствовать гармонию художественного произведения.

Глава вторая «ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ЧТЕНИЯ» посвящена феноменологическому анализу опыта чтения. Общеизвестно утверждение Гераклита о том, что никто не входит в одну и ту же реку дважды. Х. Борхес отмечает: «самое страшное, что мы сами не менее текучи, чем река»2. Используя ту же метафору, можно сказать, что феномен текста – это и есть вечно становящаяся река Гераклита, а читатель – человек, в нее входящий. Каждое прочтение изменяет произведение, его смысловые пласты приобретают иную коннотацию, опыт прочтения, в свою очередь, изменяет читателя. Попытку описания такого эстетического опыта принимает феноменологический анализ. Его цель — описать опыт чтения, каков он есть, не обращаясь к его объяснению (психологического, генетического, исторического порядка). В данном случае феноменология, как того хотел Э. Гуссерль, выступает в роли дескриптивной психологии, т.е. пытается описывать феномен в его экзистенции.

Феноменологический анализ рецепции основывается на изучении явлений антиципации и ретроспекции, включает в себя описание работы памяти и воображения.

Художественный текст для реципиента выступает в роли «непроявленного действия», т.е. скрытого коррелята. Этот текст семантически завершен. В процессе рецепции художественный текст разворачивается и предлагает варианты прочтений. Один из создателей рецептивной эстетики В. Изер отмечает, что «устанавливая взаимоотношения между прошлым, настоящим и будущим, читатель открывает в тексте потенциальную множественность связей. Эти связи – продукт работы ума над сырым материалом текста, который состоит из утверждений, фативов, информации и т.д. и еще не есть сам текст»1. Процессы антиципации и ретроспекции подразумевают определенную логику чтения. Эту логику можно определить формулой: читатель представляет прошедшее, живет настоящим, воображает будущее, при этом находится в непрерывном «потоке чтения».

В процессе чтения реципиент сравнивает и соединяет получаемые из текста представления с представлениями известными из опыта. Именно в сознании читателя линейная последовательность художественного текста обретает многомерность. Испанский философ Ортега-и-Гассет утверждает, что «текст предстает глазам читателя как фрагмент всеобъемлющего «X», который необходимо реконструировать: читать по-настоящему – значит предполагать это всеобъемлющее»2. Текст предлагает различные возможности реализации смыслов, но ни одно чтение не может полностью исчерпать семантический потенциал текста, т.к. читатель всегда по-новому будет представлять и довершать художественное целое. Раскрыть всю многозначность текста невозможно. Реципиент должен представить себе эту многозначность, осознать текст как открытый для интерпретации феномен.

Конкретизация литературного произведения происходит во времени. Известно, что категория времени как четвертая точка оси координат дает наглядное геометрическое представление события (Эйнштейн). Рассматривая восприятие текста во времени, мы можем выделить следующие признаки рецепции: 1) протяженность 2) последовательность 3) изменчивость 4) относительность.

Рецепция художественного произведения — действие, которое согласуется с физическим временем, проистекает в психологическом времени читательского опыта. Время действий персонажей в художественном произведении фрагментарно, оно сливается в единое упорядоченное целое только в читательском опыте. В физическом времени текст обретает последовательность, т.е. его элементы образуют логическую связь, следуют один за другим, выстраиваясь в цепочку. В психологическом времени действие художественного произведения растворяется в переживании реципиента. Прошлое, будущее и настоящее сливаются в едином переживании.

По ходу рецепции происходит формирование гештальта – последовательное воссоздание целостного образа литературного произведения. В его формировании можно выделить следующие этапы: 1) пассивный синтез элементов текста, идей и ассоциаций 2) становление образа 3) придание ему значения.

В процессе чтения реципиент постоянно соотносит каждый элемент текста с представлением художественного целого. Происходит постепенное погружение в пространство текста, реципиент постоянно предполагает последующее развитие событий, вспоминает предыдущее и видоизменяет художественный образ[10].

Отдельные фрагменты текста могут представлять собой законченные художественные образы. Реципиент дополняет их ассоциациями, собственными размышлениями или воображаемыми конструкциями. Он всегда домысливает и дополняет образ. Х. Кортасар в произведении «Игра в классики» отмечает, что «книга должна была походить на картинки гештальт-психологов, где некоторые линии побуждали бы человека, на них смотрящего, провести в воображении те, которых недостает для завершения фигуры. Однако случалось, что недостающие линии бывали как раз наиболее важными и теми единственными, которые следовало принимать во внимание»[11]. Недостающие линии – это воображаемые фрагменты, которые читатель проецирует на пустоты текста, тем самым, достраивая художественную картину. Как отдельный образ можно рассматривать и фрагмент текста, и определенные речевые фразы, и художественное произведение в целом, что во многом определяется жанром произведения. Например, если в японском трехстишии хокку мы говорим о наложении друг на друга нескольких поэтических образов, в повести или романе таких образов, их переплетений может быть множество.

Художественный текст не объясняет, а показывает и представляет. Он напрямую апеллирует к воображению читателя. Образ не представлен в произведении как некое законченное целое, но являет собой основу, своего рода «недостроенный мост», который необходимо восстановить. Кортасар, говоря о романе «Игра в классики», утверждает, что «моему читателю будет не хватать моста, промежуточных соединений, причинной связи»[12]. Этот мост и должен достроить читатель, чтобы приблизиться к произведению, самому выстроить причины и следствия.

Незавершенная структура произведения стимулирует читательское воображение. Реципиент, не получив полную художественную информацию, начинает воображать и рассуждать. Воображение сначала выступает как репродуктивное, подчиняющееся законам ассоциации, а далее становится продуктивным и самодеятельным. Отталкиваясь от концепции «способности суждения» И. Канта, можно утверждать, что чтение — это «свободная игра воображения и рассудка», т.е. читатель, воображая, рассуждает и, рассуждая, воображает. Воображение пробуждает рассудок, а рассудок придает игре значений определенность и убедительность. Представление предстает не как мысль, а как внутреннее чувство; образуются и новые связи внутри текста, и новые ассоциативные ряды. Непосредственно лингвистические конструкции не играют большой роли в механизме воссоздания текста, но через игру значений на их основе создаются элементы творческого мышления, которые представляют определенные образы физической реальности.

Действительность художественного произведения — действительность художественного опыта. Этот опыт всегда обусловлен историческими, групповыми и индивидуальными предпосылками, вследствие чего литературное произведение может разными людьми пониматься по-разному.

Автор, создавая литературное произведение средствами художественного языка, закрепляет в нем определенный опыт: художественные ситуации, концепты мира, философские идеи и т.д. Реципиент, воспроизводит этот опыт, воплощенный в образы, одухотворяет его и наделяет собственным видением. Читателю необходимо вслушиваться и слышать своего «собеседника». Он не просто воссоздает художественный образ — он его воображает, и это не просто впечатление, это реальный творческий ответ тексту, ответ как творческая интенция, порожденная вдохновением авторской мысли.

Третья глава «КОММУНИКАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА И МЕХАНИЗМ РЕЦЕПЦИИ» посвящена обоснованию механизмов и законов рецепции.

Рецепция художественного произведения, как и литературный процесс, основывается на «литературной компетенции». Реципиент имеет определенное представление о природе и специфике произведения, что формирует рецептивные ожидания и, как следствие, определенную эстетическую реакцию. Для литературного произведения читательские ожидания складываются: 1) из предыдущего понимания жанра; 2) из форм и тематики уже известных произведений; 3) из контраста между поэтическим и повседневным языком. Читательский опыт варьируется, корректируется, воспроизводится, соотносясь с традицией чтения. «Литературные механизмы» лучше всего проявляют себя в произведениях, сформированных законами жанра. Например, «Дон Кихот» Сервантеса полно использует законы построения рыцарского романа и формирует ожидания читателей, с тем чтобы потом их нарушить. Текст этого великого романа имплицитно содержит реакцию читателя, действенную даже и без особых сигналов и знаков.

Чтение определяется рецептивной установкой. Рецептивная установка – внешние и внутренние факторы, задающие направление прочтению текста. Под внешними факторами подразумевается контекст эпохи, который является призмой, через которую проходит текст; под внутренними факторами подразумеваются личные данные реципиента, его психологические предпосылки и совокупность знаний об окружающем мире. Как отмечает Ю. Борев, «рецептивная установка, опирающаяся на предшествующую систему культуры, исторически закрепленную в нашем сознании предыдущим опытом, предварительная настроенность на восприятие, действующая на протяжении всего процесса художественного переживания».1 Можно говорить об эталоне литературной компетенции как об особой читательской стратегии, присущей так называемому «профессиональному читателю» (критику, теоретику)2. Движение творческого процесса, эволюция художественной формы требуют от автора умения оперировать новыми выразительными средствами. Позицию критика определяет аналитическая стратегия восприятия, т.е. способность на основе литературных норм (и отклонений) сознавать индивидуально-стилевые и композиционные отношения элементов текста.

Рецептивная установка художественного восприятия предполагает наличие в литературном произведении некоего сообщения, обладающего определенной эстетической функцией. Такое сообщение может быть воспринято разными способами потому, что оказывается неоднозначным по отношению к системе читательских ожиданий.

Эстетическая функция сообщения проистекает из метафорической природы как произведения, так и художественного опыта. Метафоричность опыта читателя способствует пониманию литературного произведения. В. Асмус отмечает, что метафора — это «проникновение в реальность»3. А. Потебня утверждает, что любое понимание вместе с тем и есть непонимание. Художественный опыт носит метафорический характер потому, что не дает возможности принять конечную истину действительности, всегда что-то оставляет за пределами понимания. Когда реципиент принимает метафоричность литературного произведения, он осознает его многозначность.

Открытость текста подразумевает структурное единство читателя и текста в событии художественного высказывания. Текст рассматривается как высказывание, как речевая ситуация особого рода. Художественная речь незавершенна; зависит от контекста, вне которого теряет смысл; она всегда что-то умалчивает.

Текст побуждает читателя, направляет его творческую активность, представляет ситуацию мысли читателю. Необходимо расслышать высказывание автора, осознать его намерение, следовать ему согласно своей творческой интуиции. Здесь возникает проблема «тишины» чтения — определенной степени отчужденности, благодаря которой у реципиента появляется возможность вживания в художественный опыт другого. Словами Гуссерля можно определить условие «тишины» как возвращение к ego чистых cogitations, т.е. реципиент должен вернуться к самому себе и, отвергнув в себе клише и предрассудки социума, постараться читать текст с «чистого листа» за которым имплицитно скрывается культурное наследие эпохи. «Тишина» понимается как вовлечение читателя в пространство текста, и как растворение его в языке произведения. Для пробуждения творческого начала реципиента необходимо чувство происходящего, возвращение в пространство безмолвия, которое дает возможность услышать окружающую реальность. «Тишина» – это возможность приблизиться к «нулевой степени письма», где разрешается диалектика возможности и необходимости.

Реципиент входит в смысловую ситуацию, со-чувствует действию, разворачивающемуся в литературном произведении. Со-чувствие происходит на грани между отчуждением и вживанием. Отчуждение можно отнести к восприятию художественного действия извне, со стороны беспристрастного наблюдателя, а вживание изнутри, т.е. читатель смотрит на происходящее глазами героев, сопереживает их поступкам. В истории отечественной мысли речь идет о сочувственном внимании (Пришвин), симпатическом понимании (Г. Шпет), сочувственном понимании (М. Бахтин). О сочувствии художественному действу рассуждает испанский философ Ортега-и-Гассет. Как нечто общее для теоретических рассуждений разных теоретиков рецепции следует выделить особую читательскую интенцию, предполагающую, с одной стороны, личностное переживание, с другой — осмысление этого переживания.

Способность чтения – способность творчески мыслить, сопереживать художественному действию. Реципиент погружается в мыслительную ситуацию художественного произведения и начинает мыслить вместе с этим произведением.

В Заключении подводятся итоги и намечаются дальнейшие перспективы исследования проблемы рецепции художественного текста.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Ковылкин А.Н. Зачем искать парадигму эпохи? // Сб. Исторические идеалы и смыслы бытия человека и человечества. (Материалы дискуссии комиссии «Искусство и духовная жизнь общества» совета по экологии природы и культуры при Президиуме РАН). М., 2006. С. 85-86. (0,1 а.л.)

2. Ковылкин А.Н. О единой интонологии // Академические тетради Вып. 11. М., 2006. С. 50-51. (0,1 а.л.).

3. Ковылкин А.Н. Читатель как теоретико-литературная проблема // Академические тетради. Вып. 12. М., 2007. С. 249-254. (0,3 а.л.).

4. Ковылкин А.Н. Рецептивная эстетика и современная литературная теория // Омский научный вестник. Серия: общество, история, современность. №2. 2007. С. 153-157. (0,7 а.л.).

5. Ковылкин А.Н. Рецептивный подход и фигура читателя // Вестник башкирского государственного университета. Т. 12. № 3. 2007. С. 43-46. (0,5 а.л.).

 

[1] См.: Bluher K.A. La crítica literaria en Válery y Borges. revista iberoamericana. n5. 1986.

[2] Эренбург Э. Доверенное лицо читателя // Человек читающий. М., 1989. С.78.

[3] Гумбольдт В. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 224.

[4] Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб., 2004. С. 219-220.

[5] См.: Barrientos J.L. El lenguaje literario. La comunicación literaria. Madrid. 1996.

[6] См.: Iser W. The Act of Reading: a theory of Aesthetic Response. Baltimore. 1978.

[7] Асмус В. Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968. С. 62.

[8] См.: Хайдеггер М. Путь к языку // Время и бытие: статьи и выступления. М., 1993.

[9] См.: Iser W. Interaction between Text and Reader // The Reader in the Text. princeton. 1980.

1 Перлз Ф. Гештальт-семинары. Гештальт-терапия дословно. М.,1998. С. 71.

2 Борхес Х.Л., Книга // Человек читающий. М., 1989. С. 602.

1 Изер В. Процесс чтения: феноменологический подход. М., 2004. С. 207.

2 Ortega y Gasset. Obras completas, V. IX. Madrid, 1965. Р.752.

[10] См.: Gomez. M.C. Teoria de la lectura literaria. Madrid. 1994.

[11] Кортасар Х. Игра в классики. СПб., 2002. С.484.

[12] Кортасар Х. Игра в классики. СПб., 2002. С. 414-417.

1 Ю Борев, Эстетика. М., 2002. С.444.

2 См. об этом: Block de Behar L. retorica del silencio. Mexico, 1984.

3См.: Асмус В. Ф. Шиллер как эстетик // Вопросы теории и истории эстетики. М., 1968. С. 145-200.

Художественный текст — подробнее на нашем сайте essaykeeper.com

ЧТО ТАКОЕ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ? ВИДЫ И ПРИМЕРЫ

КАК ОТДЕЛАТЬ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ ОТ ДРУГОГО?

• Характеристика художественного текста
• Виды художественных текстов

Несколько дней назад я говорил с вами в блоге о нелитературных текстах, типах, которые существуют, их цели, и мы также видели некоторые примеры. Сегодня настала очередь литературных текстов, более известных большинству, чем предыдущие.

НАЧИНАЕМ ДЛЯ ВАШЕГО ОПРЕДЕЛЕНИЯ…

Художественный текст — это текст, который является частью одного из жанров литературы и письма, известного как художественный. Форма, которая придается сообщению, которое требуется передать, а также его содержанию, имеет особое значение. ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? В художественном тексте автор имеет полную свободу писать, как ему заблагорассудится. Обычно используется язык и особый стиль, придающий ему определенный поэтический оттенок. Цель этого контента — привлечь внимание читателя.

ОТ АНТИВНОСТИ ДО НАСТОЯЩЕГО

Создание художественных текстов сопровождало человечество на протяжении всей его истории с древних времен. Песни, ритуалы, лирические оды, эпические или драматические рассказы — лишь некоторые примеры. Литературные тексты являются частью наследия любой цивилизации, потому что помимо их чтения мы можем получить представление о социальных, политических или религиозных условиях того времени, они также передают эмоции и чувства художника, создавшего их. Примером могут служить экзистенциалистские романы, опубликованные в период после Первой и Второй мировых войн в середине 20 века.Их главной характеристикой были удручающие и пессимистические язык и стиль. С другой стороны, в Древней Греции, считающейся литературной колыбелью Запада, трагедия (предшественник современного театра) имела основополагающее значение для эмоционального и гражданского развития граждан. Передавались всевозможные ценности, и это было лучшее средство для передачи великих мифов этой цивилизации, подобных тем, которые появляются в Илиаде и Одиссее. В этом принципиальная разница между литературным письмом и другим, которого нет, эмоции, чувства и точка зрения автора.

ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ ПРОТИВ ИНФОРМАЦИОННОГО ТЕКСТА

Задача информативного текста — без лишних слов передать конкретное сообщение. Используйте пояснительный язык в плоском стиле. Хорошим примером являются новости, которые мы обычно находим в СМИ или журналах. Эти сочинения не имеют ничего общего с литературным текстом, задача которого не информировать, а сосредоточить внимание на сообщении, которое предназначено для передачи красоты, чувств, эмоций, чувств, мыслей и т. Д. Художественный текст не обязательно должен соответствовать действительности, обычно он основан на вымышленных мирах, рассказывающих о воображаемых событиях, идеях, аргументах и ​​т. Д.

9 РАЗЛИЧНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ЛИТЕРАТУРНЫХ ТЕКСТОВ

1 Поэтическое намерение

Литературные произведения доставляют читателю эстетический опыт. Речь идет не о получении конкретных знаний, как это может происходить в инструкциях к бытовому прибору, а о приобретении другого опыта.

2 Свободный стиль

Свобода творчества — один из принципов, которыми руководствуются тексты этого типа. И форма, и стиль или тон выбираются по доброй воле автора. Веселый, грустный, ироничный, горький, возможен любой вариант.

3 Использование литературных деятелей

Метафоры, метонимии, звукоподражания и т. Д. Включаются в литературные произведения, чтобы обогатить их и сделать более привлекательными для читателя. Также используются другие типы ресурсов, такие как диалог, повествование, аргумент, описание и т. Д. С целью оживления сюжета.

4 Субъективность

Это не объективный текст, привязанный к реальности, он обычно обращается к теме с оригинальной и яркой точки зрения.

5 Используемый язык

Художественный текст может позволить себе нарушить правила грамматики (в поэзии часто встречается), думайте, что стиль каждого писателя — это то, что будет определять его как литературного художника.

6 Они читаются для развлечения

К прочтению литературного произведения, например романа, человека приводит просто потому, что он этого хочет. Скорее всего, нет ничего, что можно было бы применить в реальной жизни, это делается для развлечения. Оскар Уайлд сказал, что «искусство» глубоко бесполезно, «поскольку оно не выполняет никаких прагматических обязательств в жизни читателей, кроме духовного обогащения или развлечения».

7 Художественная литература

В отличие от нелитературных текстов, основанных на реальности, они делают наоборот.Художественная литература — это ваша отправная точка. Они рассказывают нереальные истории, рожденные в уме автора, поэтому они передают свой особый взгляд на мир.

8 Достоверный

Хотя рассказанная история не соответствует действительности, она заслуживает доверия. Допустим, когда человек готовится прочитать художественную книгу, между читателем и автором устанавливается договор, по которому первый соглашается прочитать произведение, как если бы оно было правдой. Взамен автор гарантирует создание рассказа, в котором уловка сохраняется до конца.

9 Вечность

У художественных текстов нет срока годности, как это может случиться с новостью. Напротив, они сохраняются с течением времени и передаются из поколения в поколение, считая их очень ценными и важными элементами для будущих поколений.

ВИДЫ ЛИТЕРАТУРНЫХ ТЕКСТОВ

Тексты этого типа очень разнообразны, в зависимости от того, в какой форме они даны.

1 Рассказ

Показано рассказ рассказчика. В них используются повседневные или фантастические персонажи и ситуации, представленные оригинально и достоверно.Кто не помнит историю Супермена или любого другого супергероя? В конце концов, население привыкло видеть, как он летает по миру, спасая жизни, и те, кто визуализировал или читал эту историю, никогда не задавались вопросом, возможно ли это или нет. Важен сюжет, сообщение, история.

2 Поэзия

Это один из самых сложных жанров для определения. Вы можете приобрести множество форм. Поэзия основана на описании конкретного действия образным или метафорическим языком. Обычно он раскрывает жизненный или важный опыт самого автора.

3 Драматургия

Речь идет о театре по авторам и по конкретному сценарию. Фигуры рассказчика нет.

4 Тест

Этот тип работы рефлексивно подходит к любому предмету, используя аргумент в качестве основы.

ЧТО ТАКОЕ НЕ ЛИТЕРАТУРНЫЙ ТЕКСТ?

ВИДЫ И ПРИМЕРЫ

Нелитературный текст — это текст, основной целью которого является передача информации. В отличие от литературных текстов в них нет одинаковых повествовательных и вымышленных элементов. Давайте посмотрим на основные характеристики нелитературных текстов:

• Его цель — предоставить информацию, конкретные указания или заказать.
• Должен быть на 100% объективным и реалистичным
• Они созданы не для развлечения, а для информирования или обучения
• Используйте специальный словарь
• Безличная форма глагола
• Есть много типов: руководства, инструкции, рецепты, юридические тексты, законы и т. Д.

Литературные тексты, в отличие от нелитературных текстов, являются художественными текстами, то есть они являются изобретением человека, например рассказы, романы, стихи, легенды и т. Д., Но это понятие рассматривается в другой статье.Напротив, нелитературные тексты пытаются отразить действительность. КАКОВЫ НАИБОЛЕЕ РАСПРОСТРАНЕННЫЕ ВИДЫ НЕЛИТЕРАЦИОННЫХ ТЕКСТОВ? Письмо — одно из старейших существующих средств коммуникации, и хотя новые технологии оставили его в тени, кому не нравится получать письмо от кого-то особенного, написанное от руки? Кроме того, на профессиональном уровне важно, что все больше и больше компаний делают ставку на отправку своим клиентам письменных и рукописных писем, чтобы персонализировать свои продукты или услуги.Письмо — это разновидность нелитературного текста, поскольку обычно в нем рассказывается реальность. Информативный текст Информационные документы были созданы для информирования о процессе, фактах, цифрах и т. Д. Каковы ваши намерения? Облегчите понимание человека, который их читает, представив интересующую его тему. Информация представлена ​​упорядоченно: введение, развитие и заключение. Рецепт приготовления Сколько блогов о питании и кулинарии у вас все еще есть в Интернете? Если вы, безусловно, являетесь поклонником кулинарного искусства, и даже если вы не являетесь поклонником кулинарного искусства, вы, вероятно, приготовили специальное блюдо, которое поможет вам составить рецепт.Рецепт приготовления — это нелитературный текст, у него нет поэтического конца, и то, что он рассказывает, является реальностью (хотя иногда результат может сильно отличаться от ожидаемого)

Научный текст

Это тексты, написанные научным сообществом, целью которого является сообщение какого-либо открытия или гипотезы. Некоторыми примерами могут быть докторская диссертация, степень бакалавра, научная статья и т. Д.

Журналистский текст

Обычно мы читаем их ежедневно. Его миссия — сообщать о фактах, представляющих общий интерес.Его можно собирать на письменных, устных и цифровых носителях.

Распорядительный текст

Это те, которые созданы как средство связи между государственным или частным учреждением и конкретным лицом. Мы говорим, например, о типичных письмах, которые мы получаем из казначейства, службы безопасности, социального обеспечения, официальных государственных ведомостей и т. Д. У них обычно строгий и формальный стиль, а их задача — просто информативная. Гуманистический текст Это тексты, относящиеся к гуманитарным наукам, таким как психология, социология, антропология и т. Д.Они написаны с точки зрения автора, который их создает, поэтому они не являются чисто информативными, как в случае с учеными, основанными на доказательствах. Цифровой текст Неужто они к чему очень привыкли? Чтобы показать кнопку… Сообщение, которое вы сейчас читаете, представляет собой цифровой текст, то есть нелитературный текст. Цифровые тексты могут быть как литературными, так и нелитературными, в зависимости от преследуемой цели.

КАК ПРОВОДИТСЯ АНАЛИЗ НЕЛИТЕРАТУРНОГО ТЕКСТА?

К этому моменту в статье вы, возможно, уже имеете более четкое представление о нелитературном тексте, и, возможно, вы удивились одному из упомянутых примеров.Вам нужно анализировать нелитературный текст? Следуйте этой схеме Определите тип текста Спросите себя, какой текст вы читаете? Разъяснительная, аргументированная и т. Д.?

Посмотрите раскладку текста

Это важный фактор, потому что именно здесь вы описываете физическое состояние текста, количество абзацев, строк, заголовков и т. Д.

1. Типографские ресурсы

Какой размер шрифта? В абзацах так же, как в заголовках? Обратите внимание, если вы добавили жирный шрифт, курсив и т. Д.

1. Реестр

Это официальная или неофициальная запись? Кто автор или отправитель текста? Кто это для? Если вы хотите, чтобы ваш анализ был исчерпывающим и работал хорошо, я также рекомендую вам обратить внимание на следующие аспекты:

• Информационный центр: определяет основные и второстепенные идеи, которые описаны в тексте
• Распространение информации: информация развивается логично и связно?
• Достоверная информация: важно сделать вывод о том, что проанализированная информация реальна, чтобы облегчить понимание читателем.

Итак, давайте рассмотрим … Основные характеристики нелитературного текста Сколько нелитературных текстов вы читаете в течение недели? Знаете ли вы все типы нелитературных текстов, о которых я рассказал вам в этой статье?

Краткое руководство по внимательному чтению для литературного анализа — The Writing Center — UW – Madison

Используйте приведенные ниже рекомендации, чтобы узнать о практике внимательного чтения.

Обзор

Когда ваши учителя или профессора просят вас проанализировать художественный текст, они часто ищут что-то, что часто называют внимательным чтением.Внимательное чтение — это глубокий анализ того, как работает художественный текст; это одновременно и процесс чтения, и то, что вы включаете в литературную аналитическую статью, хотя и в усовершенствованной форме.

Писатели и поэты создают тексты из многих центральных компонентов, включая тему, форму и конкретный выбор слов. Литературный анализ включает изучение этих компонентов, что позволяет нам находить в небольших частях текста подсказки, которые помогают нам понять целое. Например, если автор пишет роман в форме личного дневника о повседневной жизни персонажа, но этот журнал читается как серия лабораторных отчетов, что мы узнаем об этом персонаже? Каков эффект выбора такого слова, как «фолиант» вместо «книга»? По сути, вы подвергаете выбор автора микроскопическому анализу.

Процесс внимательного чтения должен вызвать много вопросов. Когда вы начинаете отвечать на эти вопросы, вы готовы к вдумчивому участию в обсуждениях в классе или к написанию литературной аналитической работы, которая максимально использует вашу внимательную работу по чтению.

Внимательное чтение иногда кажется чрезмерным анализом, но не волнуйтесь. Внимательное чтение — это процесс поиска как можно большего количества информации, чтобы сформировать как можно больше вопросов. Когда придет время написать свою статью и формализовать свое внимательное чтение, вы отсортируете свою работу, чтобы выяснить, что является наиболее убедительным и полезным для аргументации, которую вы надеетесь выдвинуть, и, наоборот, того, что кажется натяжкой.Это руководство представляет, как вы впервые читаете текст на пути к аргументации относительно текста и написанию статьи. В качестве одного из примеров того, как это сделать, мы прочитаем стихотворение «Дизайн» известного американского поэта Роберта Фроста и рассмотрим четыре основных компонента литературных текстов: предмет, форму, выбор слов (дикция) и тему.

Если вы хотите получить еще больше информации о приближающихся стихах, взгляните на наш путеводитель: Как читать стихотворение.

Поэма

Как предлагает наше руководство по чтению стихов, когда вы читаете текст, берите карандаш.Делайте пометки на полях, подчеркивайте важные слова, ставьте вопросительные знаки там, где вас что-то смущает. Конечно, если вы читаете в библиотеке книгу, вам следует хранить все свои записи на отдельном листе бумаги. Если вы не делаете пометок непосредственно в тексте, внутри и рядом с ним, обязательно отметьте номера строк или даже выделите части текста, чтобы у вас было достаточно контекста, чтобы запомнить то, что вы нашли интересным.

---

Роберт Фрост, 1941. Библиотека Конгресса.

Узор
Я нашел паука с ямочками, толстого и белого,
На белом вселителе, держит моль
Как белый кусок жесткой атласной ткани —
Различные символы смерти и упадка
Смешанные, готовые к началу утра прямо ,
Как ингредиенты отвара ведьм —
Паук-паук, цветок, похожий на пену,
И мертвые крылья несут, как бумажный коршун.
Какое отношение этот цветок имеет к тому, чтобы быть белым,
Придорожный синий и невинный исцеляет всех?
Что привело родственного паука на такую ​​высоту,
Тогда направил туда белого мотылька ночью?
Что, как не дизайн тьмы, чтобы ужаснуть? —
Если дизайн правит в такой маленькой вещи.

---

Тема

Тема художественного текста — это просто то, о чем он сам. В чем его сюжет? Какая его самая важная тема? Какое изображение это описывает? Легко думать, что романы и рассказы имеют сюжет, но иногда полезно думать, что поэзия тоже имеет своего рода сюжет.Когда вы исследуете тему текста, вам нужно развить некоторые предварительные идеи о тексте и убедиться, что вы понимаете его основные проблемы, прежде чем копать глубже.

Наблюдения

В «Дизайне» оратор описывает сцену: белый паук держит моль на белом цветке. Цветок — лекарство от всех болезней, цветение которого обычно фиолетово-синее. Это исцеление необычно. Затем докладчик задает серию вопросов, спрашивая, почему это исцеляющее средство белое, а не синее, и как паук и моль нашли именно этот цветок.Как возникла такая ситуация?

Вопросы

Вопросы докладчика кажутся простыми, но на самом деле они содержат довольно много нюансов. Мы можем использовать их как руководство для себя, когда мы будем внимательно читать.

• Продолжая простую мысль оратора «как это произошло», мы можем спросить, является ли сцена в этом стихотворении сфабрикованной ситуацией?
• И белый мотылек, и белый паук используют нетипичный белый цветок в качестве камуфляжа в поисках убежища и ужина соответственно.Неужели эти флора и фауна объединились с какой-то целью?
• Есть ли у докладчика позиция о том, есть ли за сценой цель? Если так, то, что это?
• Как другие элементы текста будут связаны с неприятностями и неуверенностью в нашем первом взгляде на предмет стихотворения?

Подумав о местных вопросах, мы должны уменьшить масштаб. В конце концов, о чем этот текст?

Форма

Форма — это то, как составлен текст. Когда вы смотрите на текст, обратите внимание на то, как автор его расположил.Если это роман, он написан от первого лица? Как разделен роман? Если это рассказ, почему автор решил писать короткометражку вместо романа или новеллы? Изучение формы текста может помочь вам разработать начальный набор вопросов при чтении, который затем может направить дальнейшие вопросы, возникающие в результате еще более пристального внимания к конкретным словам, которые выбирает автор. Небольшое предварительное исследование формы и того, что могут означать различные формы, поможет понять, почему и как важен выбор автора.

Наблюдения

Большинство стихотворений следует правилам или принципам формы; даже стихотворения со свободным стихом отмечены выбором автора в отношении разрывов строк, ритма и рифмы — даже если ничего из этого не существует, что само по себе является заметным выбором. Вот пример обдумывания этих элементов в «Дизайн».

В «Дизайн» Фрост выбирает итальянскую (или петрарханскую) форму сонета: четырнадцать строк ямбическим пентаметром, состоящих из октавы (строфы из восьми строк) и сестета (строфы из шести строк).В данном руководстве мы сосредоточимся на схеме рифм и строфе, а не на метре. Типичный итальянский сонет имеет особую схему рифмы для октавы:

а б б а а б б а

Есть больше вариаций в рифмах сестет, но одна из наиболее распространенных схем —

c d e c d e

Обычно октава вводит проблему или вопрос, которые затем решает сестет. Точка, в которой сонет переходит от проблемы / вопроса к разрешению, называется вольта, или поворот.(Обратите внимание, что здесь мы говорим только в общих чертах; существует множество вариаций.)

Frost использует обычную схему октав с «-ite» / «- ight» (а) и «oth» (b) звуками: «белый», «мотылек», «ткань», «упадок», «правильно», « бульон »,« пена »,« воздушный змей ». Однако его сестет следует необычной схеме с «-ite» / »- ight» и «все» звуками:

a c a c c

Вопросы

Теперь у нас есть несколько вопросов, с которых мы можем начать:

• Зачем нужен итальянский сонет?
• Зачем нужна необычная схема в сестете?
• Какую проблему / вопрос и решение (если есть) предлагает Frost?
• Какая вольта в этом стихотворении?
• Другими словами, в чем суть?

Итальянские сонеты имеют давнюю традицию; многие внимательные читатели узнают эту форму и знают, чего ожидать от его октавы, вольты и сестета.Фрост, кажется, делает что-то довольно стандартное в октаве, представляя ситуацию; однако Фрост делает поворот не к разрешению, а к вопросам и неуверенности. Белый паук, сидящий на белом цветке, убил белую моль.

• Как эти элементы соединились?
• Была ли смерть бабочки случайной или преднамеренной?
• Один хуже другого?

Мы можем сразу догадаться, что нарушение Фростом обычной цели сестета как-то связано с нарушением им схемы рифм.Еще более пристальный взгляд на текст поможет нам уточнить наши наблюдения и предположения.

Выбор слов, или дикция

Глядя на выбор слов в тексте, мы можем «вникнуть» еще глубже. Если вы читаете что-то подольше, есть ли определенные слова, которые повторяются снова и снова? Есть слова, которые выделяются? Пока вы проходите этот процесс, лучше всего предполагать, что каждое слово важно — опять же, вы можете решить, действительно ли что-то действительно важно, позже.

Даже когда вы читаете прозу, наш гид по чтению стихов дает хороший совет: читайте карандашом и делайте заметки. Отметьте выделяющиеся слова и, возможно, напишите вопросы на полях или на отдельном листе бумаги. Если у вас есть идеи, которые могут ответить на ваши вопросы, запишите и их.

Наблюдения

Давайте посмотрим на первую строчку «Дизайн»:

Я нашел паука с ямочками, толстый и белый

Поэма начинается с неприятного: паука.Затем, если мы более внимательно посмотрим на прилагательные, описывающие паука, мы можем увидеть коннотации чего-то, что звучит нездорово или неестественно. Когда мы представляем пауков, мы обычно не представляем их белыми и покрытыми ямочками; это необычный и явно жуткий образ. Есть диссонанс между пауком и его дескрипторами, т.е. что не так с этой картинкой? У нас уже есть вопрос: что творится с этим пауком?

Нам следует поискать дополнительные подсказки дальше по тексту.Следующие две строки развивают образ необычного, неприятно звучащего паука:

На белом, исцеляет всех, держит моль
Как белый кусок жесткой атласной ткани —

Теперь у нас есть белый цветок (лекарство от всех, у которого обычно есть фиолетово-синий цветок) и белая моль в дополнение к нашему белому пауку. У всех исцеляющих есть лечебные свойства, как следует из их названия, но у этого, похоже, есть генетическая мутация — может быть, как у паука? Меняет ли мутация, изменяющая цвет средства для всех, его полезные свойства — может ли он быть ядовитым, а не лечебным? Белая моль не кажется примечательной, но она «как белый кусок жесткой атласной ткани» или как искусственная ткань, которая искусственно «жесткая», а не гладкая и струящаяся, как мы себе представляем атлас.Мы можем на мгновение подумать о саване или обшивке гроба, но даже это неверно, поскольку ни то, ни другое не должно быть жестким перед смертью.

Вопросы

Первые три строки октавы стихотворения вводят неприятные естественные образы «смерти и упадка» (как говорит оратор в четвертой строке). Цветок и моль нарушают ожидания: все исцеление — белое, а не «синее и невинное», а моль превращается в «жесткую атласную ткань» или «мертвые крылья, которые носят, как бумажный коршун». Мы могли бы ожидать, что паук будет неприятным и смертоносным; Паук в стихотворении тоже имеет необычный и нездоровый вид.

• Акцент на белизну в этих строках больше связан со смертью, чем с чистотой — можем ли мы понимать эту белизну как трупную, а не добродетельную?

Задолго до вольты Фрост «отворачивается» от природы как убежище и убежище; вместо этого он обнаруживает присущие ему опасности, делая природу опасной. Только по трем строкам возникает ряд вопросов:

• Будет ли белизна играть роль в остальной части стихотворения?
• Как «замысел» — расположение этих обстоятельств — сочетается со сценой смерти?
• С какими еще противопоставлениями мы можем столкнуться?

Эти разрывы и диссонансы напоминают переделку Фроста стандартной итальянской сонетной формы: поиск путей и мест, в которых форма и выбор слова сочетаются вместе, помогут нам начать распутывать некоторые более крупные концепции, к которым обращается само стихотворение.

Тема

Проще говоря, темы — это основные идеи в тексте. Многие тексты, особенно такие длинные, как романы и пьесы, имеют несколько тем. Это хорошие новости, когда вы внимательно читаете, потому что это означает, что есть много разных способов продумать возникающие вопросы.

Наблюдения

Пока что, когда мы читаем «Дизайн», наши вопросы вращаются вокруг нарушения: нарушения формы, нарушения ожиданий в описании определенных изображений.Обнаружение концепции или идеи, которая связывает несколько вопросов или наблюдений, которые вы сделали, — это начало открытия темы.

Вопросы

Что происходит с нарушением «Дизайна»? Что думает Фрост? Наблюдения за другими элементами текста помогут вам глубже понять идею разрушения. Вот где мы оглядываемся на уже проделанную работу: о чем этот текст? Что примечательного в этой форме, и как она поддерживает или опровергает то, что говорят слова? Подчеркивает ли конкретный язык текста или перенаправляет определенные идеи?

В этом примере мы хотим определить, какие нарушения содержит или описывает стихотворение.Вместо «разрушения» мы хотим увидеть, что это за разрушение, и действительно ли Фрост использует разрывы в форме и языке для передачи чего-то противоположного: дизайна.

Анализ проб

После того, как вы сделаете заметки, сформулируете вопросы и выдвинете предварительные гипотезы, вы должны проанализировать предмет вашего внимательного чтения. Литературный анализ — это еще один процесс чтения (и письма!), Который позволяет вам заявить о тексте. Это также момент, когда вы критически относитесь к своим предыдущим вопросам и наблюдениям, чтобы найти наиболее убедительные моменты, отбрасывая те, которые являются «натяжкой».Под «растяжкой» мы подразумеваем, что мы должны отбросить интересные моменты, которые не имеют четкой связи с текстом в целом. (Мы рекомендуем отдельный документ для записи блестящих идей, которые не совсем подходят на этот раз.)

Здесь следует отрывок из краткого анализа «Дизайна», основанного на приведенном выше внимательном чтении. В этом примере особое внимание уделяется некоторым строкам, чтобы раскрыть смысл и значение языка стихотворения. Комментируя различные элементы внимательного чтения, которые мы обсудили, нужно, чтобы результаты нашего внимательного чтения предлагали один конкретный путь в тексте.(Если вы подумываете использовать этот образец как свой, имейте в виду: в нем нет диссертации, и его легко найти в Интернете. Кроме того, у него нет названия.)

Выдержка

---

Спикер Фроста вызывает маловероятные ассоциации в первой строфе стихотворения. «Ассорти персонажей смерти и порчи / Смешанные, готовые начать утро прямо» превращают гротескную сцену в столь же гротескную насмешку над хлопьями для завтрака (4–5). Эти строки почти поют в метре, и легко представить, что они настроены на радио-джингл.Игра слов «правильно» / «обряд» превращает «персонажей смерти и упадка» в их ожидаемую смесь: «ведьмовский бульон» (6). Эти сопоставления — здоровый завтрак, который также является снадобьем для темной магии — подтверждаются, когда наш «толстый и белый» паук становится «снежной каплей» — ранним весенним цветком, связанным с обновлением, — и моль как «несущие мертвые крылья». как бумажный коршун »(1, 7, 8). Подобно исцелению мутанта — всему, что несет смерть мотыльку, паук становится смертоносным цветком; Безобидный мотылек становится детской игрушкой, но «мертвыми крыльями», больше похожими на куклу, сделанную из черепа.
Вольта не предлагает решения для наших неуверенных ожиданий. Наблюдая за сценой и детализировав ее элементы во всей их неприятности, говорящий обращается к вопросам, а не к ответам. Каким образом «Придорожные синие и невинные исцеляют всех» стали белыми и побелевшими, как кость (10)? Как его «родственный паук» нашел белый цветок, который был его идеальным укрытием (11)? Неужели мотылек тоже искал маскировку только для того, чтобы встретить свой конец?
Используя другой вопрос как маскировку, оратор предлагает гипотезу: «Что, кроме замысла тьмы, чтобы ужаснуть?» (13).Этот вопрос звучит риторически, как будто единственная причина столь маловероятного сочетания флоры и фауны — это некий «замысел тьмы». Оратор предполагает, что какая-то сила собрала белого паука, цветка и мотылька, чтобы уничтожить жизнь мотылька. Такой дизайн вызывает ужас. Мы могли бы также рассмотреть вопрос оратора, который спрашивает, какая еще сила, кроме темного дизайна, может использовать что-то столь же простое, как ужасающее в другом смысле (создание бледного или белого), чтобы вызвать смерть.
Однако стихотворение заканчивается не вопросом, а утверждением.Фраза оратора «Если дизайн управляет такой маленькой вещью» устанавливает условие для вопросов октавы постфактум (14). Нет смысла рассматривать темный дизайн, который объединил «различных персонажей смерти и порока», если такое событие слишком незначительно, слишком мало физически, чтобы быть работой какой-то неизвестной силы. Заключение на предложение «если» делает выводы стихотворения еще более неопределенными: мы не только сталкиваемся с вопросами, на которые нет ответов, но и не уверены, что эти вопросы вообще правильны.
За спикером и тревожной сценой скрывается Фрост и его игнорирование наших ожиданий от сонета Петрархан. Подобно тому, как любой дизайнер мог изменить цветок и привлечь паука, чтобы убить моль, поэт построил свое стихотворение «неправильно» с определенной целью. В стихотворении, каким бы маленьким оно ни было, несомненно, правит замысел; у Frost тоже темный дизайн? Можем ли мы сравнить природную сцену с тщательно построенным сонетом?

---

Записка об организации

Ваша цель в статье о литературе — донести до читателя свои лучшие и самые интересные идеи.В зависимости от типа работы, которую вам назначили, ваши идеи, возможно, нужно будет организовать для работы над диссертацией, на которую все должно ссылаться. Лучше всего спросить своего преподавателя об ожиданиях от вашей работы.

Знать, как организовать эти документы, может быть непросто, отчасти потому, что нет единственного правильного ответа — только более и менее эффективные ответы. Вы можете организовать свою статью тематически или последовательно рассматривать каждую идею; вы можете упорядочить свои идеи по их важности для аргументации или стихотворения.Если вы сравниваете и противопоставляете два текста, вы можете работать тематически или обращаясь сначала к одному тексту, а затем к другому. Один из способов подойти к тексту — начать с начала романа, рассказа, пьесы или стихотворения и продвигаться к его концу. Например, вот грубая структура приведенного выше примера: Автор образца решил использовать само стихотворение в качестве организационного руководства, по крайней мере, для этой части анализа.

• Абзац об октаве.
• Абзац про вольту.
• Абзац о предпоследней строке (13).
• Абзац о последней строке (14).
• Форма адресации абзаца, предлагающая перейти к следующему разделу статьи.

Вам нужно будет решить для себя, как лучше всего донести свои идеи до читателя. Легче ли понять, о чем вы говорите, когда вы подробно пишете о каждой части текста, прежде чем двигаться дальше? Или ваша работа станет более ясной, если вы проработаете каждую большую идею — значение белизны, эффект измененной формы сонета и так далее — последовательно?

Мы предлагаем вам написать свою статью, но это проще всего для вас, а затем при необходимости перемещать вещи во время проверки.

Дополнительная литература

Если вы действительно хотите овладеть практикой чтения и письма о литературе, мы рекомендуем замечательную книгу Сильвана Барнета и Уильяма Э. Кейна, A Short Guide to Writing on Literature . Барнет и Каин предлагают не только определения и описания процессов, но и примеры объяснений и анализов, а также контрольные списки для вас, автора статьи. Краткий справочник , безусловно, не единственный доступный справочник по литературе, но это отличное руководство и напоминание как для начинающих писателей, так и для ветеранов.

telc — Примеры великой английской литературы, которая вдохновит

Октябрь 2015

Эти мастера английского языка вдохновят вас своим словом

Независимо от того, изучаете ли вы английский язык или нет, всегда полезно вдохновляться хорошей прозой. Чтение просвещенных произведений дает нам возможность оценить силу слов, давая нам необходимый толчок для дальнейшего развития наших языковых поисков.Сегодня мы рассмотрим три примера великих произведений английской литературы из трех очень разных источников. Надеюсь, это вдохновит вас.

Льюис Кэрролл, «Приключения Алисы в стране чудес»

Когда дело доходит до игры со словами и их значениями, мало кто может приблизиться к причудливому миру, созданному Льюисом Кэрроллом в его романе «Приключения Алисы в стране чудес». Все знают эту историю в той или иной форме, особенно после того, как она была популяризирована как анимационный фильм Диснея.Тем не менее, ничто не сравнится с непосредственным восприятием слов, как мы это сделаем сегодня.

Кот только усмехнулся, когда увидел Алису. Он выглядел добродушным, подумала она, но все же у него были очень длинные когти и много зубов, поэтому она чувствовала, что к нему следует относиться с уважением.
«Чеширский кот», — начала она довольно робко, так как совершенно не знала, понравится ли ему это имя; однако, ухмыльнулся он лишь немного шире. «Пойдем, пока приятно», — подумала Алиса и продолжила. «Не могли бы вы сказать мне, пожалуйста, в какую сторону мне идти отсюда?»
«Это во многом зависит от того, куда вы хотите попасть, — сказал Кот.
«Меня не волнует, где, — сказала Алиса.
«Тогда не имеет значения, какой дорогой ты пойдешь», — сказал Кот.
«- пока я куда-нибудь доберусь», — добавила Алиса в качестве объяснения.
«О, ты обязательно сделаешь это, — сказал Кот, — если только прогуляешься достаточно долго».

В этой сцене, где Алиса встречает загадочного Чеширского кота, Кэрролл использует их диалог, чтобы высмеивать значение слов слова (а также предложение нескольких экзистенциальных идей — это такая же метафора для жизни, поскольку Алиса в данный момент не только бесцельна в движении, но и по цели).

Алиса почувствовала, что этого нельзя отрицать, поэтому она задала другой вопрос. «Что за люди здесь живут?»
«В том направлении, — сказал Кот, размахивая правой лапой, — живет Шляпник; а в том направлении, — махая другой лапой, — живет Мартовский Заяц. Зайдите на любой другой, как хотите: они оба сумасшедшие ».
« Но я не хочу идти среди сумасшедших », — заметила Алиса.
«Ой, ты ничего не можешь поделать, — сказал Кот, — мы все здесь злимся. Я сумасшедшая. Ты сошел с ума ».
« Откуда ты знаешь, что я сошла с ума? »- спросила Алиса.
«Должно быть, — сказал Кот, — иначе вы бы не пришли сюда».
Алиса не думала, что это вообще доказывает это; однако она продолжила: «А откуда вы знаете, что вы злитесь?»
«Для начала, — сказал Кот, — собака не злится. Вы согласны? »
« Я полагаю, что да », — сказала Алиса.
«Итак, — продолжал Кот, — вы видите, собака рычит, когда злится, и виляет хвостом, когда ей приятно. Теперь я рычу, когда мне приятно, и виляю хвостом, когда злюсь. Поэтому я сумасшедший ».

И снова Кэрролл использует абсурдистскую логику, чтобы проиллюстрировать убеждение Чеширского Кота в том, что он сам сошел с ума.Игривое использование автором смысла, цели и логики на протяжении всей книги делает «Приключения Алисы в стране чудес» в целом увлекательным чтением.

Эдгар Аллан По, «Ворон»

Эдгар Аллан По «Ворон» — несколько мрачное стихотворение (он был немного подавляющим), в котором используется литературный прием, известный как аллитерация. Это происходит, когда в предложении есть несколько слов, начинающихся с одной и той же буквы или звука. Рассмотрим вступительную строфу стихотворения По:

Однажды в тоскливую полночь, пока я размышлял, слабый и утомленный,
Над многими причудливыми и любопытными сборниками забытых знаний …
Как будто кто-то тихонько постучал, постучал в дверь моей комнаты.
«Это какой-то посетитель, — пробормотал я, — стучит в дверь моей комнаты…
Только это и ничего больше».

Мы видим, что «слабый и усталый» и «кивнул, почти дремал» — оба примера аллитерации. По также использует повторение — риторический прием, который просто означает, что он снова повторяет слово. Мы видим это в использовании им слов «постукивание, стук» и «дверь камеры». При использовании вместе с аллитерацией знакомые звуки в сочетании с мастерской рифмой создают поэзию, которая ускользает от языка.

Ах, отчетливо я помню, это было в суровом декабре;
И каждый отдельный угасающий тлеющий уголь нанес свой призрак на пол.
Я с нетерпением желал завтрашнего дня — тщетно я пытался одолжить
Из моих книг преодоление печали — скорбь по потерянной Леноре —
Ради редкой и лучезарной девушки, которую ангелы называют Ленор —
Без имени здесь навсегда.

И шелковистый, грустный, неуверенный шелест каждой пурпурной занавески
Возбудил меня — наполнил меня фантастическими ужасами, которых раньше не испытывал;
Так что теперь, чтобы успокоить биение моего сердца, я стоял и повторял
: «Это какой-то посетитель умоляет войти в дверь моей комнаты —
Какой-то опоздавший посетитель умоляет войти в дверь моей комнаты; —
Это все и ничего более.

Мы видим как аллитерацию, так и повторение в строке «Из моих книг преодоление печали — горе по потерянной Леноре» и в драматическом фрагменте: «Это некий посетитель, умоляющий войти в дверь моей комнаты — какой-то опоздавший посетитель умоляет войти. у двери моей камеры ». Повторение также создает атмосферу драмы, хорошо иллюстрируя тяжелые мысли главного героя об этом неожиданном и нежеланном посетителе.

Сейчас душа моя окрепла; не колеблясь больше,
«Сэр, — сказал я, — или мадам, искренне прошу вашего прощения;
Но дело в том, что я спал, и так тихо, что вы подошли, постукивая,
И так тихо вы подошли, постукивая, стуча в дверь моей комнаты,
Что я не был уверен, что слышал вас »- здесь я широко распахнул дверь; —
Там тьма и ничего лишнего.

Глубоко в эту темноту, всматриваясь, долго я стоял там, удивляясь, боясь,
Сомневаясь, мечтая сны, которые ни один смертный никогда не осмеливался мечтать раньше;
Но тишина не была нарушена, и тишина не показывала никакого знака,
И единственным произнесенным словом было слово, прошептанное шепотом: «Ленор?»
Это я прошептал, и эхо пробормотало в ответ слово «Ленора!» —
Просто это и ничего больше.

Чтобы быть более техническим, По использовал хореографический октаметр, структуру, которая состоит из восьми футов на строку ударного слога, за которым следует безударный.Чтобы узнать, кто на самом деле стоял у двери, следует прочитать полный текст «Ворона».

Уильям Шекспир, Генрих V

Любой список великих английских писателей не будет полным без упоминания великого барда Эйвона. Мастерство Уильяма Шекспира в английском языке и его способность сочетать юмор и аристократическое остроумие сохраняют за ним наследие влиятельности даже сегодня. Учтите, что пьеса «Ромео и Джульетта» была полностью написана строгим ямбическим пентаметром (поэтическая форма) с вариациями для определенных персонажей, подчеркивающих их индивидуальность.Чтобы эффективно рассказать всю историю, следуя определенной структуре в каждой строчке, требовалось большое умение.

Ниже представлена ​​воодушевляющая боевая речь из его пьесы «Генрих V.» Ее можно рассматривать как одну из оригинальных боевых речей из популярных развлекательных заведений.

Что он так желает?
Мой кузен Уэстморленд? Нет, моя прекрасная кузина:
Если мы помечены, чтобы умереть, нам достаточно
Чтобы нанести ущерб нашей стране; и если жить,
Чем меньше людей, тем больше доля чести.
Божья воля! Прошу тебя, не желай больше ни одного человека.
Ей-богу, я не жажду золота,
Мне все равно, кто питается моей ценой;
Не тоскует по мне, если люди носят мои одежды;
Такие внешние вещи не обитают в моих желаниях:
Но если желать чести — это грех,
Я самая оскорбительная душа из живых.
Нет, вера, мой друг, не желай человеку из Англии:
Мира божий! Я бы не потерял столь великой чести
Как мне кажется, еще один человек разделит от меня
На самые лучшие мои надежды.О, не желай еще одного!
Скорее провозгласите это, Уэстморленд, через мое войско,
Тот, кто не выдержит этой битвы,
Пусть он уйдет; его паспорт должен быть сделан
И корону для конвоя положить в его кошелек:
Мы не умрем в компании этого человека
Который боится его товарищества умереть вместе с нами.
Этот день называется праздником Криспиана:
Тот, кто переживет этот день, и благополучно вернется домой,
Стоит на цыпочках, когда назван день,
И разбудит его от имени Криспиана.
Тот, кто будет жить сегодня и увидеть старость,
Будет ежегодно на бдении своих соседей,
И говорить: «Завтра святой Криспиан»:
Тогда он обнажит себе рукав и покажет свои шрамы.
И скажите: «Эти раны у меня были в день Криспина».
Старики забывают: но все будет забыто,
Но он будет помнить с достоинством
Какие подвиги он сделал в тот день: тогда будут наши имена.
Знакомые на устах слова
Король Гарри, Бедфорд и Эксетер,
Уорвик и Талбот, Солсбери и Глостер,
Будь в их плавных чашах, только что вспомнил.
Этой истории хороший человек научит своего сына;
И Криспин Криспиан никогда не пройдет,
С этого дня до конца мира,
Но мы в нем будем помнить’d;
Мы немногие, мы счастливые немногие, мы группа братьев;
ибо тот, кто сегодня проливает свою кровь со мной,
будет мне братом; будь он никогда таким подлым,
Этот день смягчит его состояние:
И джентльмены в Англии теперь спят
Будут считать себя проклятыми, что их здесь не было,
И скупо держат свое мужское достоинство, пока кто-нибудь говорит
Кто сражался с нами на День святого Криспина.

Какие образцы великой английской литературы вдохновляют вас больше всего? Дайте нам знать на нашей странице в Facebook и не забудьте поставить лайк на TELC English, чтобы получить больше проницательных статей о культурах и языках со всего мира!

Изображение: (c) Fotolia

Примеры и определение художественной литературы

Определение художественной литературы

Этимологически слово фантастика образовано от латинского слова « fictus », что означает «формировать».Однако в литературе Мерриам Вебстер определяет это как «литературу в форме прозы, особенно романы, описывающие воображаемые события и людей».

Фактически, это одна из двух ветвей литературы, другая — научно-популярная. Эта конкретная отрасль литературы состоит из рассказов, романов и драм, основанных на выдуманных и сфабрикованных рассказах и персонажах. Художественная литература содержит определенные символические и тематические элементы, известные как «литературные достоинства». Другими словами, художественная литература рассказывает историю, цель которой — нечто большее, чем просто рассказ.В этой попытке он комментирует что-то важное, связанное с социальными, политическими или человеческими проблемами.

Художественная литература может быть основана на рассказах о реальных исторических событиях. Хотя вымышленные персонажи представлены в вымышленном окружении в рассказах и романах, они могут иметь некоторое сходство с реальными событиями и персонажами. Писатели очень умело переделывают своих персонажей, когда берут их из реальной жизни.

Примеры художественной литературы в литературе

Пример № 1:

Алиса в стране чудес (Льюис Кэррол)

Алиса в стране чудес Льюиса Кэрролла — хороший пример художественной литературы.История повествует о различных приключениях главной героини Алисы в вымышленной стране, полной невероятных существ и событий. Алисе предстоит пройти через определенные волшебные переживания в стране чудес. Согласно рассказу, однажды, читая книгу, Алисе становится скучно, и она замечает белого кролика. Она следует за кроликом, когда тот входит в нору в земле.

Просматривая отверстие, Алиса теряет равновесие и падает. Она медленно плывет в отверстие и наблюдает за всем вокруг.Затем Алиса попадает в Страну чудес, где становится свидетелем ряда странных вещей. Вся эта волшебная сказка сфабрикована и выдумана, что делает ее хорошей фантастикой для удовольствия.

Пример № 2:

Гордость и предубеждение (Джейн Остин)

Еще один обширный пример для изображения художественной литературы — Гордость и предубеждение Джейн Остин. Это один из самых известных английских романов. В отличие от предыдущего примера, эта история происходит в реальной жизни. Все персонажи — люди, и в этом романе не происходит никаких волшебных или странных событий.Все персонажи и вся история — это вымышленное повествование, каждый элемент — продукт воображения Джейн Остин. Она представляет не только проблемы современной жизни, с которыми сталкиваются семьи среднего класса, но и повседневные заботы простых людей. Роман представляет собой хорошую беллетристику реальной жизни девятнадцатого века.

Пример № 3:

Гамлет (Уильям Шекспир)

Гамлет Уильяма Шекспира — еще один удачный пример художественной литературы. Сюжет пьесы вращается вокруг главного героя — принца Гамлета.Призрак отца сообщает ему, что его дядя убил его отца, короля Гамлета, и женился на его жене и матери Гамлета, королеве Гертруде. Призрак вызывает обещание от Гамлета, что он отомстит за свое убийство, убив убийцу. Это становится дилеммой Гамлета. Он клянется убить своего дядю, но откладывает это под тем или иным предлогом. В целом, история — это интриги и сюжеты королевского замка Эльсинор в Дании. История может иметь некоторую связь с реальными событиями и персонажами из жизни, но все же это полностью сфабрикованная история, созданная Шекспиром для развлечения тогдашней аудитории Елизаветы.

Функция художественной литературы

Функция художественной литературы — развлекать, обучать и вдохновлять читателей и аудиторию. Литература в целом и художественная литература в частности способны охватить наши эмоции. Таким образом, художественная литература дает зрителям опыт, выходящий за рамки их повседневной жизни. Это дает им представление о жизни персонажей, их манерах, превратностях и событиях, связанных с ними. Он также используется, чтобы указать на недостатки и недостатки общества, расы и нации таким образом, чтобы он не касался границ критики или критики.Скорее, художественная литература указывает на недостатки, а затем предлагает решения как для отдельных людей, так и для народов. Подводя итог, можно сказать, что художественная литература также может дать выход нашим сдерживаемым эмоциям, таким как ненависть, гнев и неприязнь, но в очень легкой форме, без указания конкретных людей или групп.

найти литературные тексты, просматривая — HCOM1323 / THTR1306: Устная интерпретация литературы

найти литературные тексты, просматривая — HCOM1323 / THTR1306: Устная интерпретация литературы — LibGuides at Trinity University Перейти к основному содержанию

Похоже, вы используете Internet Explorer 11 или старше.Этот веб-сайт лучше всего работает с современными браузерами, такими как последние версии Chrome, Firefox, Safari и Edge. Если вы продолжите работу в этом браузере, вы можете увидеть неожиданные результаты.

Почему «просмотреть» вместо «найти» …?

Часто мы знаем, что нам нужно стихотворение, поэтому мы находим это конкретное стихотворение и немедленно помещаем его в библиотеку.Сегодня это такой простой процесс по сравнению с тем, что было 15 лет назад.

Иногда мы можем найти что-то удивительное или интересное, просто просматривая это. Когда мы идем в магазин за одеждой, мы не всегда точно знаем, чего хотим, поэтому оглядываемся и примеряем вещи. Результат этого процесса не только дает нам гардероб одежды, но и ведет нас в направлениях, которые мы не всегда планируем исследовать. Попробуйте это с книжной коллекцией библиотеки. Найдите автора или тип текста и просмотрите ту часть библиотеки, где находятся эти книги.Например, если вы прочитали рассказ или роман Генри Джеймса и вам понравились его работы, просмотрите книги рассказов в диапазоне номеров телефонов PS 2112 в библиотеке. Просматривая страницы, вы можете найти что-то идеальное, чего никогда бы не увидели, если бы смотрели только конкретную книгу.

Просмотр области библиотеки

Как только вы найдете книгу автора или определенный текст в библиотеке, используя каталог библиотеки, просмотрите эту область полок и посмотрите другие связанные тексты, которые могут быть полезны.Литературные произведения упорядочены по географическому положению (PR — это в основном британская литература, а PS — американская литература), а затем — по периоду времени и автору. Используйте карту на вкладке «Поиск литературных текстов по авторам», чтобы направлять вас при просмотре четвертого этажа библиотеки.

Просмотр коллекции или антологии

Некоторые книги включают в себя ряд важных или новаторских литературных произведений разных авторов.Это может быть еще один способ «просмотра» вместо ограничения вашего исследовательского фокуса. Вот несколько примеров …

Оксфордская книга американских рассказов (PS 648 S5 O94 2013)

Новая антология американской поэзии (PS 586 N49 2003)

Искусство рассказа: Международная антология современных рассказов (PN 6120.2 A74 1999)

Углы подъема: Антология афроамериканской поэзии Нортона (PS 508 N3 A86 2013)

Вы можете найти другие примеры сборников стихов и рассказов, выполнив поиск в каталоге библиотеки с помощью простого поиска «поэтическая антология» или «сказочная антология».«

Попробуйте журнал «The Sun»

Солнце — современный литературный журнал, публикующий стихи, рассказы и эссе. Хотя у библиотеки нет доступа к печатной версии этого ресурса, вы можете получить доступ к текстам из этой публикации в Интернете на странице архивов Sun.

Структура в литературе: определение и примеры — видео и стенограмма урока

Схема элементов графика

Пример повествовательной структуры

Классическим примером, помогающим понять повествовательную структуру, является история о Золушке.Это хороший пример, потому что почти каждый читал какую-либо версию этой истории или смотрел версию Золушки по телевизору.

Во время выставки мы узнаем, что эта история происходит давным-давно в королевстве, и в ней участвует молодая симпатичная девушка по имени Золушка, которая живет со своей злой мачехой и сводными сестрами. Мы узнаем некоторую предысторию, которая поможет нам понять этих персонажей. Мачеха и сводные сестры не очень милы с Золушкой и заставляют ее делать все по дому.

Следующий этап — подъем , действие . Здесь мы узнаем о проблеме или кризисе. На этом этапе мы узнаем, как злая мачеха и сводные сестры плохо относятся к Золушке. Узнаем о приглашении на бал, на который приглашены все дамы, но злая мачеха запрещает Золушке присутствовать, да и надеть ей на такое мероприятие тоже нечего. Золушка очень разочарована до прибытия своей феи-крестной, которая использует свою магию, чтобы одеть ее и перенести на бал.Крестная фея говорит Золушке, что она должна вернуться домой к полуночи. Золушка всю ночь танцует с принцем королевства. В полночь Золушка должна мчаться домой, и она теряет туфлю. Однако принц находит ее туфлю.

Это приводит нас к кульминации , которая является наивысшим уровнем напряжения. Именно здесь принц посещает дом Золушки, чтобы узнать, подходит ли какая-нибудь из представительниц прекрасного пола в туфле. Мачеха говорит принцу, что у нее есть только две дочери, которые будут примерять туфлю, и мы ждем, чтобы увидеть, найдет ли он Золушку, которая заперта в своей комнате.Но, в конце концов, принц обнаруживает, что туфля подходит Золушке, и он знает, что это та дама, в которую он влюбился на балу.

Действие падения — это то место, где мы начинаем видеть, как персонажи решают проблему, которая была представлена ​​ранее. Золушка нашла своего принца, и теперь она свободна от ужасной жизни, которую она жила со своей злой мачехой и сводными сестрами.

Разрешение — это когда мы видим закрытие, и все свободные концы связаны. Золушка переезжает жить к принцу, и они живут долго и счастливо.

Краткое содержание урока

В этом уроке мы узнали об элементах повествовательной структуры в литературе, включая следующие:

• Экспозиция — начало истории, которая знакомит нас с сеттингом и персонажами
• Повышение активности — момент, когда мы узнаем о проблеме или кризисе
• Climax — переломный момент и высший уровень напряжения
• Падающее действие — точка, в которой персонажи начинают решать проблему или кризис, представленный ранее
• Разрешение — точка, где персонажи находят разрешение, а все свободные концы связаны

Запомнить эти термины относительно легко, если вы визуализируете диаграмму сюжета выше и примените каждую область к истории Золушки.

Результаты обучения

После просмотра видео вы должны уметь:

• Описывать элементы повествовательной структуры в литературе
• Анализировать примеры повествовательной структуры

литературы | Определение, характеристики, жанры, типы и факты

Литература , собрание письменных работ. Это название традиционно применялось к тем творческим произведениям поэзии и прозы, которые отличались намерениями их авторов и воспринимаемым эстетическим совершенством их исполнения.Литературу можно классифицировать по множеству систем, включая язык, национальное происхождение, исторический период, жанр и тематику.

Британская викторина

Литературный мир (известные романы)

Что вы действительно знаете об историях и авторах любимых вами классических произведений, от Джейн Эйр до «О дивный новый мир»?

Для исторической обработки различных литератур в географических регионах, см. таких статей, как африканская литература; Африканский театр; Океаническая литература; Западная литература; Центральноазиатское искусство; Искусство Южной Азии; и искусство Юго-Восточной Азии.Некоторые литературы рассматриваются отдельно по языку, нации или специальному предмету (например, арабская литература, кельтская литература, латинская литература, французская литература, японская литература и библейская литература).

Определения слова литература имеют тенденцию быть круглыми. В 11-м издании Универсального словаря Merriam-Webster литература рассматривается как «произведения, обладающие превосходным качеством формы или выражения и выражающие идеи, представляющие постоянный или универсальный интерес.Критик XIX века Вальтер Патер называл «вопрос художественной или художественной литературы» «расшифровкой не просто фактов, но фактов в их бесконечно разнообразных формах». Но такие определения предполагают, что читатель уже знает, что такое литература. И действительно, его центральный смысл, по крайней мере, достаточно ясен. Произведенное от латинского littera , «буква алфавита», литература — это, прежде всего, вся письменность человечества; после этого — письменный текст, принадлежащий данному языку или народу; тогда это отдельные части письма.

Послушайте, как Клинтон Террелл поделится своим опытом одиночного заключения с Калифорнийским университетом в Беркли, специализируясь на английской литературе

Послушайте, как Клинтон Террелл расскажет, как его открытие Шекспира Юлий Цезарь во время 18-месячного пребывания в одиночном заключении привело его к пути из тюрьмы в Калифорнийский университет в Беркли, где он изучал английскую литературу, борясь с последствиями крайней изоляции.

Показано с разрешения Регентов Калифорнийского университета.Все права защищены. (Партнер Britannica Publishing) См. Все видео для этой статьи

Но уже необходимо квалифицировать эти утверждения. Использование слова или при описании литературы само по себе вводит в заблуждение, поскольку можно говорить об «устной литературе» или «литературе дописьменных народов». Литературное искусство не сводится к словам на странице; они здесь исключительно благодаря писательскому мастерству. Как искусство, литературу можно описать как набор слов, доставляющих удовольствие.Однако с помощью слов литература возвышает и трансформирует опыт, выходящий за рамки «простого» удовольствия. Литература также более широко функционирует в обществе как средство как критики, так и утверждения культурных ценностей.

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту. Подпишитесь сейчас

Объем литературы

Литература — это форма человеческого самовыражения. Но не все, что выражено словами, даже если оно организовано и записано, считается литературой. Те произведения, которые носят преимущественно информативный характер — технические, научные, публицистические — будут исключены из числа литературных большинством, хотя и не всеми, критиками.Однако некоторые формы письма повсеместно считаются принадлежащими к литературе как искусству. Считается, что отдельные попытки в этих формах успешны, если они обладают чем-то, называемым художественными достоинствами, и терпят неудачу, если их нет. Природу художественных достоинств определить труднее, чем распознать. Писателю даже не нужно стремиться к этому, чтобы достичь этого. Напротив, научная экспозиция может иметь большую литературную ценность, а пешеходное стихотворение — вообще не иметь.

Самая чистая (или, по крайней мере, самая насыщенная) литературная форма — это лирическая поэма, за которой следуют элегические, эпические, драматические, повествовательные и пояснительные стихи.Большинство теорий литературной критики основываются на анализе поэзии, потому что эстетические проблемы литературы там представлены в их простейшей и чистейшей форме. Поэзия, несостоятельная как литература, называется вовсе не поэзией, а стихами. Многие романы — безусловно, все великие романы мира — являются литературой, но есть тысячи, которые не считаются таковыми. Большинство великих драматических произведений считаются литературой (хотя китайцы, обладатели одной из величайших драматических традиций мира, считают, что их пьесы, за некоторыми исключениями, не обладают какими-либо литературными достоинствами).

Греки считали историю одним из семи искусств, вдохновленных богиней, музой Клио. Все мировые классические обзоры истории могут служить благородными образцами литературного искусства, но большинство исторических трудов и исследований сегодня написаны не в первую очередь с литературным совершенством, хотя они могут обладать им как бы случайно.

Эссе когда-то преднамеренно писалось как литературный материал: его тематика имела сравнительно второстепенное значение.Сегодня большинство эссе написано в виде разъяснительной, информативной журналистики, хотя в великой традиции все еще есть эссеисты, которые считают себя художниками. Сейчас, как и в прошлом, некоторые из величайших эссеистов критикуют литературу, драму и искусство.

Некоторые личные документы (автобиографии, дневники, мемуары и письма) входят в число величайших литературных источников мира. Некоторые образцы этой биографической литературы были написаны для потомков, другие не думали, что их прочитает кто-нибудь, кроме писателя.Некоторые из них выполнены в изысканном литературном стиле; другие, написанные на языке, созданном в частном порядке, завоевывают себе статус литературы благодаря своей убедительности, проницательности, глубине и размаху.

Многие философские произведения относятся к литературным. Диалоги Платона (4 век до н. Э.) Написаны с большим повествовательным искусством и в прекрасной прозе; «Медитации » римского императора 2-го века Марка Аврелия представляют собой набор явно случайных мыслей, а греческий язык, на котором они написаны, эксцентричен.Тем не менее, обе они относятся к категории литературы, а рассуждения других философов, древних и современных, — нет. Некоторые научные труды остаются литературными еще долго после того, как их научное содержание устарело. Это особенно верно в отношении книг по естественной истории, где элемент личного наблюдения имеет особое значение. Прекрасным примером является книга Гилберта Уайта «« Естественная история и древности Селборна »(1789 г.).

Ораторское искусство, искусство убеждения, долгое время считалось великим литературным искусством.Например, ораторское искусство американских индейцев широко известно, в то время как в классической Греции Полимния была священной музой поэзии и ораторского искусства. Великий римский оратор Цицерон оказал решающее влияние на развитие стиля английской прозы. Геттисбергское послание Авраама Линкольна известно каждому американскому школьнику. Однако сегодня ораторское искусство чаще воспринимается как ремесло, чем как искусство. Большинство критиков не признают рекламный копирайтинг, чисто коммерческую беллетристику, сценарии кино и телевидения как принятые формы литературного выражения, хотя другие горячо оспаривают их исключение.Казалось бы, проверка в отдельных случаях будет испытанием на стойкое удовлетворение и, конечно же, на истину. Действительно, категоризировать литературу становится все труднее, поскольку в современной цивилизации слова есть повсюду. Человек подвержен непрерывному потоку общения.